Типы лидеров

При этом серьезная вовлеченность Черчилля в военно-стратегические вопросы и во взаимодействие с высшим военным командованием и руководителями иностранных государств означала, что внутреннюю политику в целом больше определяли Эттли и члены коалиционного правительства от Лейбористской партии, чем премьер-министр. Среди их коллег по правительству из числа консерваторов выделялся Р. Э. (Рэб) Батлер, сыгравший важную роль и как создатель Закона об образовании 1944 года, и в качестве члена Комитета по восстановлению, созданного в 1943 году. Интерес Черчилля к внутриполитической повестке был в лучшем случае спорадическим, и то, что говорит об этом Колвилл, подтверждается недавним научным исследованием Роберта Кроукрофта. Его выводы не отличаются ни восторженностью по отношению к Черчиллю, ни малейшей симпатией к британской Лейбористской партии. Совершенной нелепостью выглядит его характеристика Эттли как «английского Сталина», который «преуспел бы в условиях византийской политики Советского Союза»[302]. Вместе с тем приводимые Кроукрофтом данные указывают на ограниченность контроля Черчилля над деятельностью правительства (намного более понятную в данных обстоятельствах, чем это допускает автор). С 1943 года высшие правительственные чины из числа лейбористов уделяли все больше внимания планам послевоенного восстановления и созданию основ для построения социально-ориентированного государства. Когда в эти вопросы, наконец, вовлекся и Черчилль, оказалось, что ему пришлось во многом поступиться собственным мнением. После одного из заседаний кабинета в 1943 году он жаловался, что заместитель премьера «запинал его в угол и побил»[303]. Это мало соответствует расхожим взглядам на взаимоотношения Черчилля и Эттли. Разумеется, трудно представить себе две более разные личности. Один был из числа самых видных актеров от политики, другому же вообще не была свойственна какая-либо экспрессивность.

Эттли всегда был исключительно лоялен по отношению к институтам, к которым принадлежал (в том числе, разумеется, и коалиционному правительству), но при этом отнюдь не являлся «подкаблучником». Кроме того, он был абсолютным педантом. В начале 1945 года он двумя пальцами отпечатал многостраничное протестующее письмо Черчиллю, сделав это лично, чтобы его критика осталась строго между ними. Письмо на две тысячи слов было необычно длинным для Эттли, про которого было точно подмечено, что он никогда не скажет и слова, если можно обойтись вообще без слов. Он возражал против «исключительно черчиллевской манеры» зачитывать выводы правительственных комиссий при их рассмотрении на заседании правительства. Соответственно, полчаса или больше тратятся впустую «на объяснения того, что можно было бы уяснить себе за две-три минуты чтения документа». Более того, «нередко вам попадается на глаза какая-то фраза, которая становится поводом для подробного обсуждения некоего любопытного соображения, имеющего лишь отдаленное отношение к рассматриваемому вопросу». Но, писал Эттли, есть и «нечто худшее». Черчилль уделял слишком много внимания двум министрам, не входившим в Военный кабинет – лорду Бивербруку и Брендану Брэкену. (Это были близкие друзья Черчилля. Однако Эттли не только не упоминает об этом, но и не называет их имен, ограничиваясь только должностями – лорд – хранитель печати и министр информации.) Эттли твердо настаивает на главенствующей роли Военного кабинета: «Здесь мы имеем дело с серьезным конституционным вопросом. В глазах страны и в соответствии с Конституцией всю ответственность за принимаемые решения несут восемь членов Военного кабинета»[304].