Типы лидеров

В послевоенной истории Великобритании не было премьер-министров, претендовавших на контроль над политикой в большей степени, чем Маргарет Тэтчер и Тони Блэр. Из них двоих Тэтчер оставила более значительный след. Период ее пребывания в должности связан с внешнеполитическими успехами, в первую очередь с окончанием «холодной войны». Ее роль в отношениях между Западом и Востоком была намного глобальнее, чем у любого другого послевоенного британского премьера. Теплые отношения, которые она поддерживала и с Рональдом Рейганом, и с Михаилом Горбачевым, отнюдь не мешали ей спорить с обоими, и это было действительно очень важно. Ее советник по внешнеполитическим вопросам сэр Перси Крэддок неодобрительно отзывается о том, что Горбачев стал для нее «своеобразной иконой», и сетует, что «она стала для Горбачева проводником к Рейгану, отправив его в Вашингтон как человека, с которым можно иметь дело, после чего выступала агентом влияния в обоих направлениях»[336]. Однако сам Крэддок намного позже, чем Тэтчер, осознал глубину перемен в Советском Союзе после 1985 года и масштаб горбачевского радикализма. В действительности конструктивная роль, сыгранная Тэтчер в отношениях между Востоком и Западом в 1980-х годах, была ее самым очевидным внешнеполитическим достижением. Ее чутье в вопросах внешней политики было впечатляющим далеко не всегда. Во времена, когда Нельсон Мандела томился в заключении в тюрьме на острове Роббен, она в большей степени симпатизировала южноафриканскому режиму апартеида. Она питала слабость и к авторитарному чилийскому лидеру Аугусто Пиночету, отчасти в знак благодарности за его поддержку во время Фолклендской войны в 1982 году. Эту войну принято считать внешнеполитическим успехом, поскольку она помешала Аргентине силой захватить Фолклендские острова. Несмотря на то что британская армия преподала аргентинцам хороший и своевременный урок, принадлежность островов по-прежнему остается актуальным вопросом в Аргентине (где их называют Мальвинскими). Основной же причиной считать этот конфликт внешнеполитическим достижением является то, что успешный возврат островов силой британского оружия привел к падению аргентинской военной диктатуры Леопольдо Гальтиери и восстановлению демократии в стране.

Несмотря на то что внутренняя политика Тэтчер была крайне противоречивой, она относилась к переосмысливающим лидерам – тем, кто переосмысливает правила политической игры. (В этом качестве о ней рассказывается в следующей главе.) Политические решения, которые она энергично проводила в жизнь, опираясь на очевидное большинство в партии на протяжении большей части своего премьерства, шли вразрез со многим из того, что в послевоенный период воспринималось как само собой разумеющееся (в том числе представлению об огромной власти профсоюзных лидеров). Когда политическая партия популярна у избирателей, высокопоставленные партийцы-заднескамеечники в большей степени склонны терпеть властность лидера, чем когда ее положение становится шатким. Так происходит отчасти потому, что они, как и многие политические обозреватели, слишком верят в решающую роль лидера в результатах выборов.

К концу 1980-х годов растущая непопулярность политики консерваторов, в первую очередь введение подушного налога, или «налога на избирателей», упростила задачу тем, кому не нравился стиль руководства Маргарет Тэтчер. Один из наиболее эффективных членов правительства, Джеффри Хау, в конце концов устал все чаще и чаще слышать, что ей виднее, и выступил в Палате общин с объявлением о своей отставке. Это ускорило уход Тэтчер, состоявшийся в ноябре 1990 года. Даже спустя долгое время она говорила, что о Хау будут помнить не благодаря его достижениям, а из-за «этого брюзгливого предательства»[337]. После поистине разгромного выступления Хау в парламенте от Тэтчер отвернулась большая часть членов ее кабинета. Позже она писала, что «премьер-министр, который понимает, что лишился или лишилась поддержки своего кабинета, фатально ослаблен»[338].

Это мягко сказано. Лидеров, которые пренебрежительно относятся к своим коллегам или партиям, со временем смещают. Маргарет Тэтчер и Тони Блэр являют собой яркие образцы премьеров, уверившихся в своей незаменимости для партии и страны и убежденных в том, что их предназначение – руководить. Различие между ними состоит в том, что Тэтчер, в отличие от Блэра, не пыталась противопоставить себя партии. И все же, когда в 1990 году вопрос ее лидерства повис на волоске из-за властного стиля руководства правительством и высокомерия по отношению к министрам, ей не хватило союзников именно там, где она более всего в них нуждалась. «Моим самым слабым местом были члены кабинета министров», – писала она[339]. Изучив коллег на предмет возможного преемника, Тэтчер решила, что Джон Мейджор лучше, чем кто-либо еще, подходит на роль «гаранта и хранителя» ее «наследия», хотя и в нем она усмотрела «некую неопределенность»[340].