Тиран

Тамбовцев уже сто человек уничтожил. Одного нашли даже в Германии и Тамбовцеву привезли три головы: его, его жены и его дочек пяти месяцев и одного года. Отрезали, нет, – перепилили тупой ножовкой, снимали это на камеру. Никита пересматривал и трахал шлюх под эти крики. Убили сначала семью, потом самого главу семьи. Ему напомнили о том, кого он, когда то заставлял лизать пол в туалете. Земля круглая и большая. Но у Тамбовцева она может поместиться в кармане его брюк. Он может вынуть ее, повернуть, указать в любую точку, и найдут. Найдут везде. Потому что для таких как он Земля не планета, а лишь участок.

Медведь тянет кишки. Жертва кричит. Вопит в ужасе. На лицо полетели капли. Но старик их не почувствовал. Даже когда одна из капель спермы Никиты попала ему в глаз, и тот стал видеть мутно, он не заметил этого. Он умирал. Голова в крови и сперме рухнула. Старик отошел в лоно Господа, сказавшего: «В чем застану, в том и буду судить!»

В личном спортзале Никита тягает штангу. Он уже выспался, насладился расправой, приятно вздрочнул на смерть врага и теперь мог посвятить время себе. Дела на вечер. А дел много. Планируется привезти из Швейцарии линию для производства деталей на ТУ. Самолет на 60% будет изготавливаться роботом. Это значит огромная экономия. Это же модернизация охватит и его фабрики. Значит, около 2.560.000 человек пойдут на улицу. В этих фрезеровщиках, рубщиках, затирщицах больше не будет нужды. Никита вспомнил изучение мира насекомых, мира сурового, не знающего жалости. Даже пчелы изгоняют трутней в конце лета. Изгоняют на верную смерть от голода, потому что сезон их окончен и в них больше не нуждаются. Лишние рты ни к чему. А шершни? Они вытаскивают из дупла лишние личинки и выбрасывают их на верную смерть. Новые рабочие больше не нужны. Численность населения колонии должно строго регулироваться, чтобы еды всем хватало. Они выбрасывают лишних личинок, потому что им не нужны лишние рабочие.

Нужно будет дать руководству команду усилить контроль в цехах: за малейшую провинность, число которых теперь будет увеличено втрое, – увольнение. Уволить проще, чем сокращать. Проще и дешевле. Увольнять! Увольнять, даже когда нет права на это.

Нужно будет, чтобы специалисты из Швейцарии обучили русских работе с линиями. Нужно дать команду отобрать наиболее способных из рабочих, которые прежде работали с ЭВМ. Как хорошо, что есть Швеция, Германия, Британия и Франция. Если бы не Британские станки, русские бы фрезеровали зубами. Если бы не лазер из Германии, они бы резали листы ножницами для резки детских аппликаций. Если бы не Франция до сих пор бы работяги крючились на гильотинах впятером давя на пресс с ножами. Если бы не Швейцария… – что там говорить. А как раньше работали без этого? Так и работали – в ужасных условиях. Но вся, без исключения вся эта модернизация прошла с сокращением ненужных пчел. Люди все менее нужны. Точнее нужны лишь полезные. Другие должны быть уничтожены. И Тамбовцев улыбается от этих мыслей. Улыбается душой, улыбается сердцем, но рот его скалится. Он делает жим.

– Вначале было слово. В конце будет цифра, – сказал Тамбовцев сам себе, давая время для отдыха.

2.560.000. И это округленно. Точное число пока не определено. Оно может быть и большим.

Никита перешел на французский жим, обхватив гриф руками.

– Да, не завидую я рабам, – смеялся Никита, продолжая тягать. – Многие все в кредитах, а тут… сокращение. Не было печали, да швейцарцы уж больно умны. Надо полностью переводить производство на линии. Брака станет в разы меньше. А люди? Их уничтожать. Нас слишком много. Мне сорок два года. С той поры, когда мне было одиннадцать, число людей на земле увеличилось в четыре раза! Катастрофа.

Ничего. Скоро он придет к власти над страной. Он не намерен кормить тюрьмы. Он не станет терпеть подле себя других олигархов. Одних не нужных в газовые камеры, других стерилизовать. Облучать или делать укол. Никто не будет знать, в чем причина бесплодия освободившихся из колоний, алкоголиков, наркоманов, социопатов, психов и любителей «рожать помногу». Перепись населения выявит молодые семьи, решившие нарожать кучу детей.

Эти мысли заставляли его улыбаться даже сквозь жим, сквозь тяжесть и напряжение.

Тамбовцев уже придумал, как начать террор. На его столе сменяется много книг. Прочел – вернул на полку. Лишь две никогда не покидают его стола: «Молот ведьм» и «Очерки преступного мира» Варлама Шаламова. Два трактата. Если они совершат соитие, родится монстр. Это будет орган, способный уничтожить уголовный мир, а значит и лишние рты, которые ничего не производят, но лишь потребляют. Потребляют и плодят себе подобных, распространяя свою ересь. Это поможет и сократить число населения. Затем Кавказ. С ним еще проще. Продукты питания, на которые будет опасно даже смотреть. Они будут вести к раковым болезням быстрее, чем те, что сейчас. Об этом будут говорить, но их не будут слушать. Все знают, что Доширак вреден, но его жрут тоннами. Таковы были мысли в голове этого мужчины. И он слушал их с удовольствием.