Тиран

Как раз обед. У Андрея едва сигарета из губ не выпала: вся толпа залезла в будку. Через мгновение колеса ее начали ходуном ходить. Ольгу рвали десятки рук, хватали за грудь, за промежность. С такой, как она, можно поступать грубо и брать ее как хочется. Члены сменялись один другим, яйца были постоянно у подбородка, яйца разные и разного размера. Стоны, маты, ругань. Напряжение до боли. Они суют ей сразу два. Член во рту и мычание от удовольствия в его лобок. Она сидит на коленях одного, другой сует свой во влагалище. Сует безжалостно, плевать ему на сучку. Она мычит от боли. Мычит в волосатый потный пах третьего. Наконец-то. Оба члена прошли. Стало легче и даже появились приятные ощущения.

– Раком! Раком ее!

– Тебя сейчас раком! Жди очереди!

– Тихо вам! Орете под ухо!

– Куда хуем лезешь? Сейчас я!

– В жопу ее кто-нибудь использовал?

– Я!

– Ну и как?

– Огонь!

– Я короче ее в жопу выебу.

Ольга слышала и возбуждалась. Она тут только подстилка для них. Они ею пользуются. Иногда это надо ощутить, чтобы узнать о сексе все. Потом пусть будет стыдно, а пока только приятно. Хоть один момент – зато наш!

Ольга не понимала, на что она такая дурочка? Надо было еще раньше решиться на такое! Ее держали на руках двое. Один трахал в размякшее от оргазмов и натяжений влагалище, второй в попу. Жарко. Между двух горячих мужиков было жарко. Обняв одного из них за шею, она ощутила грубость его кожи. Он прилично обгорал на солнце и его спина и плечи облазили. Настоящий животный секс.

Усадив ее на пол, они по очереди стали вздрачивать в ее рот. Один, второй, третий… Полный рот спермы. Мужики ощутили себя порно актерами. Они в восторге. Все натрахались. Ольга, подержав эту мужскую смесь с мгновение, приготовилась и проглотила ее. Она уже распробовала сперму на вкус и поняла ее специфический привкус, терпкий, ни на что не похожий. Это вкус жизни.

Андрей мастурбировал. Он сидел на диване, раскинув обе ноги, голым. Трусы лежали на полу, смятые и брошенные. Андрею было хорошо. Не так, как у Никиты в постели с Ариной, но все же его либидо изрядно повысилось за прошлую ночь. Договариваться с собою не пришлось, стыдливость погасла, не успев разгореться. Он вновь ощутил себя мужчиной, который может нравиться и у которого еще весь секс впереди. Гоняя рукой по толстому стволу вверх-вниз, он обхватил второй рукой яйца и сжал их до легкой боли. Перевозбудившись, он решил вспомнить прием, которому когда-то сам обучился. Задрав обе ноги за голову, он потянулся к члену губами. Не удалось. Спина больше не подчинялась как раньше. А ведь он мог, когда был моложе. Мог взять сам у себя и сосать минуту или чуть больше, даже вздрочнуть себе в рот. Эта тайна была приятной. Когда Андрей это делал, то возбуждался сам от себя и сам на себя. Эта ситуация нравилась ему настолько, что не нужны были фантазии. Порой он и свою бывшую жену драл, мечтая при этом о ком-то посексуальнее. Но когда он сосал сам у себя, то кроме себя самого, ему больше никто не был нужен.

Не получается. Что поделать? Ему уже за сорок. А тогда было тридцать. Давно он сам у себя не сосал. Десять лет. Как он мог упустить такой полезный навык, о котором тайно мечтает большинство мужчин?

Он опустил ноги, разогнул спину, которая заболела и, отдохнув, продолжил мастурбировать. Он видел себя в постели с Ариной и Никитой. Он дает Никите, Арина сосет у него. Быстро он оголубел, стал бисексуален. Или он таким был, только не знал об этом?

Яйца поднялись, затвердели. Выкачивая насосом сперму, они встали по бокам от члена и скрылись в волосах. Сдавленный стон. Андрей стонал от удовольствия. Сперма падала на его живот и грудь. Отпустив член, он стряхнул ее с руки на пол и вытер трусами с живота и груди, потом одел эти трусы на себя. Трусы белые, на них не видно следов. Он всегда так делал: вытирал сперму трусами. Как-то дочка нашла у него полотенце, пропитанное его малофьей. Когда он увидел его в ее руках, то хотел вырвать, но она, не подозревая ничего, просто вытерла им губы. Было и было. Ну что теперь поделать? К тому же она сама появилась от той же спермы.

Нет, на дочку он никогда бы не залез. Никогда она его не возбуждала. Даже когда бывали сны, сны предательские, сны пошлые, оскорбительные для любого отца, когда в них он трахает свою дочь. Трахает и дуреет от удовольствия, спускает в нее свои соки. Просыпаясь, он готов был перекреститься.

Дверь будки открылась. Из нее вышла Ольга. Еле как спустилась по металлической складной лесенке и ощутила во всех отверстиях натяжение. Словно члены были во всем: в анале, в вагине, в горле. Все тело ныло, местами проступили синяки от крепких хваток и пальцев мужиков. Они выпроводили ее, попросив не стесняться и приходить еще на уроки. Ольга не была против еще посетить их школу, ведь повторенье – мать ученья. Учителя показали ей все: унизили ее, смешали со своей малофьей, вытерли об нее свои потные шеи, плевали в ее рот, но… такие яркие оргазмы! Она вся ими пропахла, этими мужиками. Пропахла так, словно служила трусами одному из них целый день.