Тиран в шелковых перчатках

Остальные девушки согласились. Кристиан Диор из застенчивого неприметного человека превратился в тирана, подобного Наполеону. Он отдавал своим «войскам» приказы, которые они иногда с трудом понимали, поскольку он намеревался возродить давно забытые приемы шитья, утраченные еще в восемнадцатом веке, и требовал от работниц такого уровня совершенства, какого в наше время и не видывали.

Купер снова спустилась вниз, на каждом шагу сталкиваясь с рабочими, швеями и манекенщицами. Выбрав себе просторный кабинет, Диор собирался работать за огромным столом в стиле ампир. Но некоторое время назад его выжили оттуда закройщицы, которые задвинули ампирный письменный стол в дальний угол, а в центре установили длинный рабочий верстак, на котором кроили ткань видавшими виды ножницами. Сам Диор теперь обосновался в чулане без окон, известном как «каморка». Там едва хватало места для рисунков, которые он набрасывал с невероятной быстротой, перерисовывая каждую модель по нескольку раз, чтобы часть из них в конце концов полностью забраковать. Она застала его, когда он в полной темноте пытался поменять перегревшую лампочку в настольной лампе.

— Merde! Похоже, эта лампа сломалась.

— Дай я попробую. — Она принялась за дело, а он, пыхтя от усталости, откинулся на спинку стула.

— На меня возложили слишком много надежд, та petite. Как я смогу оправдать все эти ожидания?

— Ты их превзойдешь, — заверила она. — Просто верь в себя.

Он схватился за голову:

— Если бы я знал, во что все выльется, я бы ни за что в это не ввязался.

— Девушки говорят, ты превращаешься в тирана, — заметила она. Новая лампочка вошла в патрон, и стол залило светом. — Они жалуются, что ты доводишь их до отчаяния.

Не удостоив ее ответом, он схватил со стола стопку рисунков и начал их судорожно листать.

— Где этот «Бурбон»? Кто-то перепутал порядок всех моих рисунков!

Она помогла ему найти нужные эскизы и проследовала за ним в другое помещение. Здесь стояло несколько безруких деревянных торсов — так называемые штокмановские или портновские манекены, на которых, прежде чем шить, одежду скалывали булавками. Диор отогнал в сторону одну из портних и оглядел платье критическим взглядом. Это была первая попытка реализовать модель в ткани, в качестве которой использовалось белое полотно.

— Да, это «Бурбон», но оно никуда не годится! — простонал он. — Оно должно быть намного пышнее в бедрах. Вы его испортили!

— Платье скроено в точности по вашему эскизу, месье Диор.

— Не перечьте мне! Это мерзость! Я хочу больше объема!

— Но, месье Диор, — робко возразила портниха, — пропорции манекена не позволяют…

— Не позволяют? Не позволяют? — Обычно розовое лицо Диора приобрело угрожающий багровый оттенок. — Кто мне тут будет указывать, что мне позволено, а что не позволено?

— Никто, месье, — прошептала девушка.

— Снимите его, — потребовал он жутким тоном.

— Да, месье.

Трясущимися руками портниха отколола «форму», обнажив деревянный торс манекена. Диор с минуту сверлил его взглядом.

— Да, вот где ошибка. Пропорции действительно неверные.

Штокмановские манекены можно было полностью настроить. Диор взялся за работу, сражаясь с целой системой винтиков и рычажков, дававших возможность изменить пропорции. Но именно этот манекен был старым и тугим и не поддавался его манипуляциям. Лицо Диора еще больше потемнело. Он полез в коробку с инструментами и достал оттуда деревянную киянку. Все прекратили работать и в молчании взирали на Диора, который лупил молотком по манекену, выбивая дощечки в одном месте и вбивая в другом. Никем не замеченная, Купер сделала несколько фотографий этого экстраординарного представления.

Наконец, задыхаясь, Диор отбросил киянку в сторону и придирчиво осмотрел результат своих трудов.

— Voila! — триумфально воскликнул он. — Вот совершенная женщина! — Он повернулся к портнихе, которая все еще прижимала к груди полотняную форму, глядя на него широко распахнутыми от страха глазами. — Вот теперь вы можете продолжать.

Он вылетел из комнаты, оставив всех в изумлении взирать на перенастроенный штокмановский манекен с осиной талией, широкими бедрами и низко расположенной грудью.

— Mon Dieu! — пролепетал кто-то. — Он сошел сума.

— Ни одна женщина так не выглядит.

— Нам придется снова затянуть женщин в корсеты.

— И этого будет недостаточно, — заметила другая портниха. — Еще понадобятся вкладыши в бюстгальтер и турнюр.

Купер наблюдала, как эти мастера своего дела, лучшие во всем Париже, пытались разрешить профессиональную головоломку, которую поставил перед ними хозяин. Диор просто взял молоток и выбил женскую фигуру в форме песочных часов, столь милую его взору.

Купер вернулась вслед за Диором в его каморку.

— Сколько платьев ты собираешься представить? — спросила она.

— Сотню.

Она ужаснулась. Неудивительно, что в Доме «Диор» царит безумие.

— Но для первой коллекции это невероятное количество, — рискнула заметить Купер. — В прошлом году Жак Фат выпустил свою первую коллекцию всего из двадцати вещей.