Читаем Тирания веры полностью

– Нема, ну и бардак, – пробормотал сэр Радомир. – Как же так вышло, что…

Его прервал оглушительный грохот, эхом разнесшийся над пустошью. Он оказался столь мощным и неожиданным, что сражение внизу ненадолго прервалось.

– Пламя Савара, что это было?

На наших глазах над дальней стороной замка поднялся столп дыма и пыли.

– Черный порох, – сказал Вонвальт. Он ткнул пальцем в сторону боя, который начал подходить к концу. Последних саэков уже предавали мечу. – А это был отвлекающий маневр. Идемте, кажется, опасность уже миновала.

Его последние слова вызвали в нас некоторые сомнения, но мы все же спустились с нагорья и погнали наших лошадей вперед, топча низкую траву, кустарники и полевые цветы, что окружали крепость.

Подъезжая, мы привлекли внимание нескольких храмовников, однако они были слишком заняты расправой над оставшимися саэками и не приблизились к нам. Я с ужасом смотрела на то, как мужчин и женщин, которые молили о пощаде, убивали на месте, быстро пронзая короткими мечами грудь или шею.

– Я ищу маркграфиню фон Остерлен, – донесся до меня голос Вонвальта. Подняв глаза, я увидела, что он подъехал к паре спешившихся храмовников. Уставшие, пыльные и окровавленные, они явно не желали беседовать с незнакомым дворянином и его свитой.

– А вы еще кто такой? – спросил один из них. Он настороженно косился на Генриха, ибо огромная сованская боевая овчарка почуяла кровь и ощетинилась.

– Перед тобой… – подавшись вперед в седле, начал было Брессинджер, однако Вонвальт жестом заставил его замолчать.

– Правосудие сэр Конрад Вонвальт. Я не жду от вас особого ко мне отношения. Мне лишь нужно поговорить с маркграфиней.

Солдат, похоже, пожалел, что заговорил с нами столь враждебно. Он сплюнул.

– Она командует восточным флангом.

– Мы слышали взрыв, – сказал Вонвальт. – И давно у местных имеется черный порох?

Храмовник пожал плечами.

– Я здесь уже два года, и они применяют его почти каждый месяц.

По лицу Вонвальта редко получалось понять, что он чувствует, однако сейчас он явно был потрясен словами солдата.

– Я думал, подобное случается редко. Откуда же, Казивар их раздери, они его берут?

Храмовник снова сплюнул и сделал большой глоток из бурдюка с элем.

– Если вы это выясните, Правосудие, то вас здесь на руках будут носить.

Разговор был окончен. Храмовники, стойкие и угрюмые воины, не церемонились даже с Правосудиями. Они ценили лишь репутацию, заслужить которую можно было благочестием или доблестью – или и тем и другим. Кроме того, храмовниками могли стать лишь те, кто был посвящен в рыцари, поэтому благородные титулы сами по себе не вызывали у них особого уважения.

Вонвальта это, похоже, ничуть не оскорбило. В боевых условиях несоблюдение приличий возмущало его гораздо меньше обычного. В юношеские годы он был солдатом, хорошо знал тяготы службы и потому редко настаивал на том, чтобы другие соблюдали все необходимые церемонии и оказывали ему должное по статусу уважение.

– Идем, – буркнул он, и мы направились к огромному земляному валу, из которого произрастал замок.

* * *

– Задница Немы, – вырвалось у сэра Радомира, когда мы увидели брешь в восточной стене. Перед нами каменщики и инженеры, служившие храмовникам, уже осматривали повреждения, а группы раздетых по пояс рабочих разбирали завалы.

С нашего прибытия прошло несколько часов. На восточной стороне крепости сражение велось гораздо яростнее и подошло к замку намного ближе, чем можно было подумать, глядя на беспорядочную суету западной стороны. Нам даже пришлось остановиться поодаль и дождаться окончания боя.

Небо уже затянула грязно-белая дымка, а на далеком горизонте образовалось скопление грозовых туч. Храмовники сложили трупы саэков в кучу, чтобы сжечь, а перед этим сняли с них все ценное: кольца, драгоценные камни, ожерелья и, конечно же, доспехи, которые воины Храма могли забрать себе или переплавить и перековать. Я удивленно смотрела, как неманские священники проводят службу над грудами трупов, посмертно обращая их в имперскую веру, но больше всего меня поразило то, с какой искренней добротой это делалось. Конечно же, их искренность ничуть не оправдывала подобную практику, но одно я могла сказать смело: храмовники Зюденбурга явно подходили к своей миссии ответственно, пусть даже миссия эта была гнилой по своей сути.

Раненых и мертвых храмовников отправили в Зюденбург, где одних должны были исцелить, а других похоронить… причем тяжело раненным предстояло пройти и через то, и через другое. Рыцари обходили поле боя, собирали груды оружия, тщательно убирали триболы и засыпали землей ямы, из-за которых лошади могли сломать ноги. К концу дня никто и не догадался бы, что у стен крепости развернулось сражение; на эту мысль мог навести разве что какой-нибудь обломок стрелы или обрывок кожаного ремня.

И дыра в стене.

Повреждение не казалось серьезным, но выглядело весьма драматично, ибо его окружал огромный ореол сажи, который остался на стене от взрыва и напоминал черную звезду – мрачный антипод белой звезды, символа храмовников.

Перейти на страницу:

Похожие книги