Тирания веры

– Вы трое пойдете с черного входа, – сказал сэр Герольд, обращаясь к своим стражникам. Те отделились от нас и обошли особняк. Мне вспомнилось, что в прошлый раз наше совместное с шерифом предприятие закончилось сильнейшим взрывом пороха и гибелью нескольких стражников. Впрочем, на этот раз сэр Герольд не колебался.

– Если она здесь, то вряд ли будет одна, – тихо произнес Вонвальт, когда мы подошли к парадному входу. – Чем больше людей мы допросим, тем лучше; но не стоит рисковать ради этого жизнями. Мне нужно поговорить только с Розой.

Дверь вышибли пинком, и мы вошли в вестибюль. Поместье сильно напоминало старый дом Вонвальта, где он жил до переезда во дворец лорда-префекта, и внутреннее убранство выглядело почти так же. Сэр Герольд и его люди вошли без криков, даже не объявив о своем присутствии, и начали одну за другой обходить комнаты на первом этаже.

Но прислуги нигде не было.

– Что все это значит?! – вдруг раздался возмущенный голос с сильным ковосканским акцентом.

Мы, стоявшие в прихожей, подняли глаза и увидели наверху лестницы обнаженного мужчину. В руке он держал ножны с мечом.

– Брось оружие! – прогремел Вонвальт Голосом Императора. Мужчина вмиг отшвырнул меч, и тот упал вниз, к подножию лестницы. Затем ковосканец уставился на свои руки, которые повиновались чужому приказу вопреки его воле.

Придя в себя, он бросился прочь, туда, откуда пришел.

– Луитгард! – заорал он.

Вонвальт взлетел вверх по лестнице, гремя кольчугой. Сэр Радомир, я и двое стражников последовали за ним. На втором этаже мы свернули налево и увидели, как беглец скрывается в одной из комнат. Другой мужчина, тоже ковосканец, напрыгнул на Вонвальта сбоку и повалил на пол; но, как и его соотечественник, он был обнажен, поскольку только что проснулся. Наши мечи рассекли его спину, ягодицы и ноги; плоть разошлась так аккуратно и бескровно, словно мы были хирургами-цирюльниками, которые препарировали труп.

Ковосканец закричал и отчаянно потянулся к ранам на спине. Вонвальт поднялся и заставил его замолчать, наступив на шею и передавив трахею. Затем мы оставили его задыхаться.

Двинувшись дальше по коридору, мы услышали, как захлопывается дверь и как кто-то баррикадирует ее с другой стороны – несомненно, это пытались укрыться Луитгард Роза и ее спутник. Если только они не намеревались выпрыгнуть из окна и переломать себе ноги, то бежать им было некуда.

В коридоре возник еще один мужчина. В отличие от своих подельников, он попытался сдаться, но Вонвальт, сам перед этим просивший нас взять пленных для допроса, все же не сдержался и немедленно убил ковосканца, вонзив короткий меч в его сердце по самую рукоять.

– Мразь. – Я слышала, как тяжело дышит Вонвальт, и поняла, что никогда прежде не видела его с такой стороны. Передо мной стоял не Вонвальт-Правосудие… и даже не Вонвальт-мститель. То был Вонвальт-солдат. Тот, кто сражался на полях Рейхскрига. Видя, как он шагает по коридору в доспехах стражи, как пробивает себе дорогу кулаками, ногами и клинком, как из его уст вырываются слова, каких я прежде от него не слышала, я поняла, что боюсь его. Лишь однажды он был столь же близок к тому, чтобы потерять голову. Но если тогда причиной стало убийство Реси Августы, которое лишило Вонвальта рассудка лишь на время, хотя и ранило в самую душу, то сейчас на моих глазах рушились все его моральные устои.

Вонвальт подошел к самой последней двери и начал изо всех сил бить в нее ногой.

– Открой дверь! – ревел он. – Открой! Луитгард! Открой эту поганую дверь!

Он вновь и вновь ударял по ней. Сэр Радомир помогал. Дверь была простой, деревянной и не могла выдержать такой натиск. Вскоре ее сорвало с петель.

– Назад! – крикнул забаррикадировавшийся внутри ковосканец, размахивая уже новым мечом. Он укрылся за спешно передвинутым комодом, а позади него, забившись в угол, в одной ночной рубашке стояла Луитгард Роза. Выставив перед собой руки, она немощно сжимала в них кинжал.

– Брось оружие! – приказал Вонвальт, и хотя на этот раз ковосканец явно ждал, что его ударят Голосом, ему это не помогло. Он разжал пальцы, и меч со звоном упал на пол.

В тот же миг в комнату ворвался сэр Радомир. Перемахнув через комод, он точным ударом тяжелого кожаного сапога сбил ковосканца с ног. Затем бывший шериф ударил его коротким мечом по лицу раз, второй, третий, так что мозги и кровь брызнули наружу, как вино из опрокинутого кубка.

Роза заверещала от ужаса. Лишь тогда я заметила, что она тоже отбросила оружие. Кинжал зазвенел по половицам. На секунду мне подумалось, что сейчас она станет молить о пощаде.

Вонвальт вошел в комнату и заметил брошенный кинжал.

Он глянул на Розу.

– На тебя действует Голос Императора? – спросил он.

– Прошу, – всхлипывая, простонала Роза. – Прошу, просто подождите.

– Кто ты?

Роза замычала, изо всех сил стараясь удержать челюсти сомкнутыми.

– Кто ты? – вновь грянул Вонвальт.

– Бася Яск! – взвизгнула Роза. Ее словно стошнило этими словами… и в самом деле, едва она их произнесла, как ее скрутил рвотный спазм.

– Ты из Ковоска?