Тираны и мстители

В случае с Фотографом такое объяснение казалось слишком простым. Дэвис снова взглянул на покойницу. Убийца уже был сумасшедшим, раз пошел на такое преступление. Но если добавить к безумию веру в то, что твой мир — подделка…

Все это выглядит крайне сюрреалистично. Дубликат убийцы прав, он в самом деле находится в «Стоп-кадре». Но это не отменяет того факта, что в реальном мире кто-то убивает людей группами. Реальных людей, не дубликатов.

Женщина пошевелилась.

Дэвис вскрикнул и отскочил назад, хватаясь за пистолет, хотя, конечно же, тот бы не понадобился.

— Ты чего? — спросил Чаз.

— Эта еще жива, — дрожащей рукой указал Дэвис.

Женщина повернула голову и шепнула:

— Пить…

Дэвис присел рядом.

— Принеси воды, — велел он Чазу. — Быстро!

— Пить, — снова сказала она.

— Сейчас будет вода, — сказал Дэвис. — Мы из полиции. Все хорошо, не волнуйся.

— Он… вернется… — Женщина не могла открыть заплывшие глаза, ее губы едва шевелились.

— Когда? — спросил Дэвис.

— Каждый вечер, — сказала она. — Каждый вечер приходит в семь тридцать. Он нас проверяет. Мы решили на него наброситься, но… — Она тихо выругалась. — Больно…

Вернулся Чаз, взяв со стола за дверью стаканчик и наполнив его водой. Он опустился на корточки рядом с женщиной, но воду ей не протянул.

— Дай ей напиться! — приказал Дэвис.

Чаз стал лить на губы. Она еле двигала ими, но что-то все же попадало в рот.

— Семь тридцать? — переспросил Дэвис. — Он вернется в семь тридцать?

Женщина что-то прошептала, но, даже наклонившись ближе, Дэвис не разобрал слов. Он осмотрел остальных. Все были мертвы.

Женщина заплакала — без слез, дрожа всем телом.

Встав, Чаз опустил взгляд на Дэвиса, который в ужасе смотрел на женщину.

— Я сам. — Чаз достал затычки для ушей. — Не беспокойся.

Тупо кивнув, Дэвис заставил себя выйти.

За его спиной раздался выстрел, затем в дверях появился Чаз с посеревшим лицом. Они вместе закрыли дверь, привязали веревку и придвинули стулья. Чаз вернул на место стаканчик. Дэвис опустился на скамейку возле шкафчиков, облизывая губы. У него пересохло во рту.

— Будем ждать, — спросил Чаз, — и схватим его?

В ушах Дэвиса все еще стоял шепот женщины.

— Дэвис? — снова спросил Чаз. — Что будем делать?

— Мы… — Дэвис глубоко вздохнул.

«Она была всего лишь дубликатом. В реальном мире ее уже нет в живых».

— Как поступим, Чаз, если поймаем его?

— Допросим. Как делали раньше.

— Раньше мы просто показывали жетоны — нашим в управлении и тому наркодилеру. Но Фотограф уже считает себя дубликатом. Вряд ли на него подействует.

Чаз задумался.

— Что нам в самом деле нужно, — сказал Дэвис, — так это точно определить, где его можно найти в реале. У него наверняка имеется третье убежище, там он живет. Если сумеем найти это место и сообщить о нем Марии, думаю, у полиции будут все шансы его взять.

— Значит…

— Значит, дождемся его возвращения, — Дэвис глубоко вздохнул, — и сядем ему на хвост. Если поймем, что он нас заметил, схватим его и постараемся что-нибудь вытянуть. Может, этого окажется достаточно. Но надеюсь, все же получится проследить за ним до логова.

— Что ж, здорово, — проговорил Чаз. — Но не здесь же будем ждать? Не рядом с этими трупами?

— Нельзя далеко уходить. А вдруг он…

— Дэвис, тебе нужно отдохнуть. Ты посмотри на себя! Черт, мне бы тоже не помешало. Пойдем выпьем кофе или еще чего-нибудь. Когда мы ели последний раз? Те буррито? — Он на мгновение задумался. — Идея! Пойдем на Ингред-стрит. Сейчас ведь четыре? Самое время.

Ингред-стрит. «Конечно же, тебе хочется на Ингред-стрит».

Дэвис лишь молча кивнул. Чаз прав: конечно, следует находиться рядом с местом преступления и быть начеку, но есть предел человеческим возможностям. В таком состоянии схватиться с убийцей — безумие. Необходимо сначала прийти в себя.

— Значит, на Ингред-стрит, — сказал он, вставая.

7

Чаз оставил его одного, как всегда бывало, когда они оказывались в парке на углу Ингред-стрит и Девятой.

Это был небольшой городской парк, из тех, что можно найти на углу любого района. Старые, но прочные сооружения на детской площадке периодически покрывали новым слоем краски. Здесь пахло лучше, чем на улице, — землей и влажным песком. И звучало здесь, разумеется, тоже лучше. На фоне отдаленного грохота стройки и автомобильных клаксонов раздавались детские голоса.

Дэвис улыбался, купаясь в смехе и криках игравших ребятишек. Когда он последний раз просто наслаждался жизнью? Давно утрачено это свойство, столь естественное для детей. Им не нужно прилагать усилий, чтобы развлекаться.

Хэл, как и надеялся Дэвис, тоже был здесь. Восьмилетний, он был меньше ростом, чем его товарищи по играм. Копна всегда спутанных темных волос и неизменная улыбка. Для него не было большего счастья, чем пребывание среди других. Он любил людей, переняв это качество от отца. Дэвис всегда считал, что из него получится хороший полицейский.

Завидев Дэвиса, Хэл остановился как вкопанный и расплылся в улыбке. Беспокойные мысли о том, что можно опоздать и не поймать убийцу, оставили Дэвиса. Сама возможность увидеть Хэла стоила такого риска.