Тишина камней

Часть кладки подалась внутрь. До последнего Шан отказывался верить в сумасбродную историю сестры о тайных ходах, но теперь, когда кусок стены провалился, открывая лаз в темное нутро замка, у него похолодела спина, и мурашки прошлись до затылка.

Они влезли в холодный тоннель, в котором гулял сквозняк. Встав на четвереньки, спиной они упирались в каменную кладку сверху. Шан ободрал голень и потирал саднящее место, пока сестра закрывала вход.

— Теперь следуй за мной и старайся не шуметь, — предупредила Цефлим и полезла куда-то вбок, а потом наверх, в тоннель следующего уровня.

Тайная сеть лазов соседствовала с системой воздуховода по всему замку и соединялась с ней через небольшие окошки в тех местах, где в стене комнат, под потолком наличествовало отверстие — очень удобно подслушивать, а иногда и подглядывать за гостями и обитателями пристанища Владетеля. А уж их-то было превеликое множество. Помимо огромного штата слуг, военного гарнизона, Верховного удела эклиотиков и резиденции Изувера, на территории располагались — зачастую в виде пристроек к основному зданию — хоромы многочисленных родственников — так безопаснее, да и развлечений в столице поболее, чем в той же Ребульере, где у знати были построены имения.

Туда, на чарующий своей красотой берег, между мысами Кабаний и Вишневый, богачи любили наведываться в Тишину. Ребульера — прекрасный город для отдыха и удовольствий. Его охраняли два гарнизона под предводительством командиров с мелиновым оружием, но даже они не защитили бы именитых жителей от нашествия каргхаров в самый разгар Охоты или попрошаек в сезон Глупости. Поэтому люди при деньгах предпочитали жить в Гавани Гирей, а имеющие родственные связи с правящей династией селились прямо в замке и в гостиничных домах при дворе. Шушукаясь и перемывая косточки прочим обывателям, они и не подозревали, что их сплетни подслушивает дочь Владетеля.

— Вот тут, — Флейя показала в окошко, — конюх жарит повариху. Обычно это происходит после того, как она накормит его рыбкой. Он так и говорит: «Ты, моя дорогуша, рыбу жаришь, а я — тебя».

— Да ты хоть знаешь… — начал было Шан, усмехнувшись, но сестра прервала, одарив его взглядом, способным разбить любую завышенную самооценку:

— Если ты хочешь спросить меня о том, знаю ли я что такое «жарить», «пялить» и прочие похотливые словечки, которые вы, бесхребетное мужичье, приписываете тому, что я видела сотню раз, подумай прежде.

Шан сглотнул и заткнулся: Цефлим его пугала.

Сестра продолжила ползти, по ходу заглядывая в окошки и, если в просматриваемых комнатах никого не было, рассказывала о постояльцах:

— А тут горничная однажды сломала палец на ноге помощнику казначея. Все за тем же делом.

По винтовому узкому проходу они поднялись на уровень выше. Флейя призвала к тишине, приложив указательный палец к губам, и Шан старался ползти как мог тише. Казалось, что проход уменьшался и по высоте и по ширине. Ему приходилось сжимать плечи, а в некоторых местах протискиваться с острым страхом застрять. От пыли хотелось чихать, но он сдерживался, боясь показаться еще более глупым.

Долгое время они ползли без остановки. Шан уже привык к темноте и издалека различал приближение окошек: из-за сквозняка и блеклого света, проникающего украдкой в тоннель.

Флейя замедлилась, а наследник услышал приглушенные голоса за стеной. Сначала это было просто бубнение, словно потусторонние звуки внешнего мира пытались пробиться в их крохотный, тесный мирок, но потом Шан узнал голос и стал разбирать слова.

Изувер кого-то отчитывал.

— Главный советник, — подсказала сестра, по-видимому принимая брата уж совсем за кретина.

Шан недовольно пихнул ее в пятку: мол, продвинься вперед.

— … распоясался в Диких землях! — Рауккар гневался.

— Эти дикари только и знают, что собачаться между собой. — Это был голос Военного советника. — Они нам не угроза.

— Это Владетель так думает, — одернул Изувер и вкрадчиво продолжил: — Пленный поведал совершенно о противоположном. Переводчику было велено говорить так, как нужно. Дикари сплачиваются. Им надоели твои выходки! Я молчу о соли, что идет мимо казны — у тебя большая семья и ты верный воин. Но к чему это бестолковое насилие и убийства?

— Мои солдаты долго в походах, — Джелисткон не оправдывался, хоть так могло показаться, но голос его был грубым и твердым. — А местные девки ох как хороши. Сам же падок до красивых сучек… Лучше…

— Как бы они не проследили за тобой и не узнали о проходе через ущелье.

— А я говорю: лучше следи за тем, что у тебя под носом творится, а в мои дела не лезь!

Раздались шаги и звук захлопывающейся двери.

Сердце Шана беспокойно забилось. Значит солдаты в Диких землях творят бесчинства, а Владетелю доносят, что дикари не представляют опасности и покладисты? Нужно рассказать отцу. Наследник вспотел, несмотря на прохладу, царящую в потайных лазах. Может ли он обвинить военного советника лишь на основании подслушанного разговора? Поверит ли папа? Как же это сложно… И совершенно неприятно Шану.

Они осторожно поползли дальше.

У очередного подъема Флейя замешкалась.