Тишина камней

Сопливый — так назвался мальчишка — рассказал о том, что они ищут Рийя Нон и что его спутник, безмолвный Пото, хочет его убить. А еще, что, возможно, среди всех, желающих того же, у Пото самые реальные шансы выполнить задуманное. И он, Сопливый, намерен их сократить настолько, насколько сможет. А также он знает, что Шан и Забиан хотели бы того же.

На следующее утро в свинарнике нашли труп подростка. С отгрызенной головой. «Отгрызенной?» — удивился новости Шан. Забиан подтвердил. Данный факт только прибавил нервозности, но, похоже, нисколько не заботил напивающихся вдрызг любителей карглека.

Несколько дней и ночей Шан и Забиан жили, не высовываясь и не встревая в перепалки между охотниками и прочими жаждущими золотой наживы. Каждый день и тех, и других становилось меньше, а ночи были все шумнее и тревожнее. Спать в темное время суток стало практически невозможно.

Наутро, когда разгребали кучу мусора и выносили зарезанных, задушенных или просто избитых до смерти, Фет погружался в тишину. Местные старались не показываться и в это относительно спокойное время, а Шан и Заб пользовались им, чтобы поспать. И то исключительно по очереди.

Обычно вечером, за ужином, Сопливый подбегал к ним и перекидывался парой незначительных фраз, будто просто напоминал о себе. Иногда они беседовали, но недолго.

И вот однажды он сказал:

— Сегодня, как стемнеет, приходи к завалу. С вещами.

— Зачем?

— Поймешь, когда придешь.

— А ты?

— Постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. А я послежу за Пото. А то чего заподозрит.

Забиан возражал. Но Шан мальчишке почему то верил. Подозрительная навязчивость Сопливого сначала напрягала, но в один из вечеров он проникся к юному нюхочу. Наследник спросил: «Раз ты такой первоклассный следопыт, может скажешь, встречусь ли я со своей сестрой?»

Сопливый попросил любую вещь Цефлим, а у Шана ничего не было. Они ведь и не обменялись ничем, потому что толком не попрощались. И тогда мальчишка сказал то, что успокоило измученное сердце брата: «Вы обязательно повстречаетесь. Я вижу ваши пути еще пересекутся, обязательно пересекутся. И тогда вы долго-долго будете вместе».

Поэтому Шан попросил Заба довериться его чутью и собраться в дорогу.

Как только стемнело, они незаметно вышли из Фет по направлению к завалу в Дургамах. Несколько раз останавливались, проверяя, нет ли слежки. Иногда до слуха доносились звуки гулянок в Фет, и, подхватываемые колючей вьюгой, стирались о снежный наст, погружая путников в осязаемую, следящую за каждым их шагом тишину.

У завала никто не дежурил. Да и зачем? Еще как минимум пару льяд будет стоять лютая зима и ни о каком разборе камней под сугробами речи не шло. А воровать тут нечего.

Когда Шан подошел к первым валунам, он задрал голову и посмотрел наверх, на величественные, неприступные скалы, чернотой закрывающие половину неба.

— И что мы ищем? — уточнил Забиан Ревущий.

— Не знаю, — признался Шан.

Он смотрел наверх, голова кружилась, а небо расчищалось, представляя взору усыпанное звездами покрывало.

Шан думал о Рийя Нон и его камне, он хотел поскорее вернуть пийр. Думал о Цефлим, вспоминал ее последние выходки. Сердце сжималось от бездействия и беспомощности. Когда от тебя ничего не зависит и приходится только ждать, злость на свою никчемность взбивает пустоту в душе до плотности смятения, взвинчивает покой до напряжения готовой сорваться стрелы.

— Ты светишься… — услышал Шан.

Он опустил взгляд. Действительно, под бушлатом что-то испускало свечение. «Пийр!» — сразу же догадался Шан. Сняв варежку, он достал камень, и тот засиял ярко-ярко, подобно звезде, а потом выплюнул толстый луч в сторону скал.

— Убери! — крикнул Заб.

Шан спрятал пийр. Он дышал судорожно и часто.

— Нас могут заметить! — Забиан тревожно озирался. — Что это такое?

— Это… — Наследник никак не мог успокоиться. — Это вещь принадлежала Рийя Нон. Я думаю, именно из-за нее на него охотятся.

— Смотри… — завороженно выговорил Заб, указывая на валун.

Снега на нем больше не было, оплавленный след вокруг, да и сам булыжник наполовину был раскрошен в мелкий щебень.

— Что за… — Забиан потрогал края валуна. — А ну-ка достань его и положи в варежку. И открывай по чуть.

Шан так и сделал. Луч шмыгнул ослепительным плотным потоком, растопил снег и стер в пыль камень. Шан прикрыл варежку, и они продвинулись в образовавшийся проем.

Глаза его возбужденно горели. Подумав о том, почему этот свет не сжигает одежду, а только снег и камень, он приоткрыл ладонь еще и шагнул вперед. Должно быть, он устраняет только те преграды, которые не могут устранить люди. Зачем ему вредить Шану, если он выполняет то, что нужно пийру?

— По чуть, — добавил Забиан, оглядываясь. — Давай, продолжай, а я попробую засыпать проход. Не отвлекайся.

Шана захватило это действо. Вспышки озаряли образовавшийся тоннель с полукруглыми сводами. Сверху капала вода, одежда быстро промокла, а он все шел и шел вперед, через толщу скальной породы, прожигая путь чудесным лучом. Наследник увлекся, почти не давая пийру отдыхать.

— Быстрее! — К нему по тоннелю бежал Заб, на ходу обнажая Саранчу. — Они идут!