Тишина (СИ)

Пора на работу. Этот факт разбивает все мои попытки начать сожалеть о вчерашнем дурдоме. И своем неуместном интересе по отношению к ребенку; я искренне чувствую себя педофилом. Потому, что даже сейчас при мысли о Билле что-то екает внутри. Но это что-то имеет сегодня совсем другой привкус - жалости. А ещё, покопавшись у себя в душе, я понял, что мой интерес к Биллу продиктован не только за секунду вспыхнувшим влечением. Интерес продиктован ещё и тем, что для меня стало важно узнать, что же с ним происходит на самом деле. Нет, понятное дело, моей работы никто не отменял, но я чувствую, что это самое знание много даст и мне самому… Может, об этом речь и идет, об этих сходящихся и не сходящихся моментах, об этих вспыхивающих и гаснущих эмоциях. Глупо было бы сейчас отрицать, что я все ещё болен Томом - не так, как много лет назад, но поселившееся когда-то в глубине души чувство, заледеневшее со временем, все ещё царапает внутренности, хотя они уже не кровоточат. И это то, что дает мне сил рассчитывать, что получится хотя бы поддерживать нормальные взаимоотношения с ним, пока я буду вынужден пребывать в их доме. А ещё сегодня необходимо поехать в школу к Биллу и поговорить с людьми, которые хоть что-то смогут рассказать о нем. Я должен понять, что с ним происходит.

- Макс, - позвонил я заранее своему… коллеге, - сегодня меня не будет, если что-то понадобится, звони.

Я, почему-то, захотел начать рабочую активность со звонка ему, хотя, признаваться в этом не было большой необходимости.

- Да я уже боюсь тебе звонить… - вздох. - После последнего раза тебя зашивали, - это прозвучало глухо и грустно.

Ха, а то я не помню! И понял, зачем звонил. И улыбнулся – волнуйся, мой дорогой, волнуйся!

- Не бойся! Все со мной отлично! – с улыбкой в голосе сказал я. Пусть поймет, что мне приятно.

- Не получается. Но я попробую, - с паузой сказал он.

- Ну, звони, Макс, - сказал я и отключился.

Звони, Макс.

Минута разговора – мелочь, казалось бы, а приятно.

***

Доехать до школы оказалось достаточно проблематично. Как оказалось, учеников собирал школьный автобус, а мне, чтобы добраться, пришлось воспользоваться частной машиной, которая, пропетляв по разным частям города, привезла меня практически на окраину, к огромному серому зданию старинного вида. Типичное заведение, нужно отметить. Ощущение, что все здесь шаблонно - от учащихся, исполненных неугомонной детской энергией, но вынужденных заковать себя в рамки школьной формы, до работников самой школы, чинно и гордо расходящихся по своим кабинетам. Консерватизм и достаток. Это место совершенно не вязалось с тем образом мальчишки, который нарисовался внутри. Но эта его молчаливая покорность, казалось, была взращена в этом месте. Отчего-то стало тошно от всех этих людей, от этого пафосного сборища. Конечно, Том имеет возможность отправить своего воспитанника учиться в хорошее заведение. Но так ли необходимы были эти рамки для него? Как будто, сам Том не помнит, когда и как учились мы, но, может, это и было одной из причин.

В кабинет директора - фрау Бергман - я попал, прождав в приемной около двадцати минут, после чего и познакомился непосредственно с «очаровательной» женщиной, которая произвела должное впечатление, не успев открыть рта.

Наряду с общим серым цветом, преобладающим везде и во всем, проникающим во все видимое и происходящее вокруг, её кабинет по праву можно было бы назвать розовым. А его обитательницу - ластящейся кошкой, которая, кажется, в этой жизни делила природу на два цвета – розовый и серый. Это о многом, кстати, говорит.

Ярко накрашенное улыбающееся лицо и слегка косящие глаза, полная фигура, тугие завитые локоны. И первый же слог, который я услышал: «Фи! Моя дорогая, и ещё раз - фи!» – проворковала диким фальцетом фрау своей золотой рыбке, плавающей перед её носом в маленьком круглом аквариуме. Чем уж ей не угодила рыбка, было непонятно, но чувствовалось неуемное желание поучать несчастного, ничего не соображающего питомца.

- О! Проходите, герр…

- Листинг, - подсказал я официальным тоном, хотя было бы умнее поиграть в благодушие перед этой женщиной, так гораздо проще получать ответы на интересующие вопросы.

- Что вас привело в нашу обитель? – жеманно протянула она.

«Зла» - добавил я непроизвольно про себя. Стереотипы, что с них возьмешь.

- Добрый день, - запоздало я поприветствовал её, на что она ответила кивком, - мне необходимо побеседовать с вами об одном ученике вашей школы - Вильгельме Каулитце, а сам я представитель Берлинского центра помощи подросткам.

На лицо директрисы, когда я произнес имя подопечного, набежала тень, да так там и осталась.

- Билл, - грустно-осуждающим тоном начала она, - о нем, конечно, есть, что рассказать.

Она глянула с подозрением, оценивая, стоит ли мне доверять какие-либо подробности, а потом сказала:

- Я надеюсь, этот разговор останется между нами, и всю полученную информацию вы используете, чтобы помочь ребенку.

Я степенно кивнул, и этого оказалось достаточно.