Читаем Тишина — страшный звук (СИ) полностью

Он уже почти был на улице, где живёт Том, когда почувствовал жужжание телефона в кармане своих джинсов. Немного вздохнув, он достал телефон и бросил неодобрительный взгляд на экран, как только узнал номер. Нет, серьёзно, что там могло случиться с этим идиотом?

— Георг, — поприветствовал он, — я ушёл всего десять минут назад, что уже успело произойти за это время?

— Могу я сделать сэндвич? — Послышался голос Георга, и вместе с этим Билл слышал звуки открывающихся шкафчиков для посуды, так что, он уже точно знал, что, сколько бы ни было у него дома продуктов, совсем скоро от них уже ничего не останется. — Чел, да у тебя есть «Cheetos»!

— Что я тебе говорил по поводу еды? — Билл вздохнул, продолжая идти, коротко взглянув на тот самый дом, и до него всё ещё не доходило, что могло быть с ним не так.

При дневном свете он даже ещё больше нагонял страх, если это вообще было возможно.

— Но я тут голодаю! — Пожаловался Георг, и Билл тут же услышал звук открывшегося холодильника. — И у тебя здесь как раз просто идеальный набор для сэндвича.

— Хорошо, — Билл простонал, не чувствуя сил для спора, — ешь, что хочешь, но тебе лучше не рисковать и не наводить беспорядок в моей кухне, я половину вчерашнего дня потратил на то, чтобы её вылизать.

— Спасибо, приятель! — Крикнул Георг и повесил трубку, как будто уже был на пути к тому, чтобы съесть всё, что было в квартире Билла.

— Боже, я окружён идиотами, — Билл вздохнул и свернул на улицу, где жили Трюмперы, начиная волноваться по мере приближения к дому.

Он понятия не имел, как эта Симона отреагирует на его появление, и не был уверен в том, что хотел бы знать.

— Может быть, никто не откроет, — он пробубнил себе под нос и поднял руку к дверному звонку. — Может, я просто сниму рюкзак и оставлю здесь.

Но, к несчастью, он услышал шаги за дверью, и сделал глубокий вдох, как только понял, что кто-то открывает замок, надеясь, что сможет удрать отсюда снова как можно быстрее.

— Оу, — произнесла Симона, как только отперла дверь, и посмотрела на него, — это ты.

— Да, я извиняюсь за беспокойство, мэм, — сказал Билл вежливо и потряс рюкзаком на плече, — но я нашёл это прошлой ночью и подумал, что Тому это, может быть, нужно.

— Правда? — Симона уставилась на него с удивлением. — Ты пришёл, чтобы отдать обратно незнакомцу его рюкзак?

Она скрестила руки на груди, совершенно не убежденная его словами.

— Зачем тебе делать это? Чего ты на самом деле хочешь?

— Я думал, что, может быть, он хотел бы забрать его назад, — сказал он презрительно, с него довольно быть вежливым с кем-то, кто не проявляет к нему ни капли уважения, он ведь не сделал ничего плохого. — Но, мне кажется, это было глупой идеей с того момента, как такой, как я, решил совершить добрый поступок совершенно безвозмездно.

Он небрежно сбросил сумку и развернулся, чтобы уйти до того, как начнёт сыпать оскорблениями на женщину в дверном проёме. Он знал, каким грубым может быть, когда кто-то выводит его из себя, и неважно, чем именно, потому что у него были вещи и получше, чтобы потратить на них своё время.

— Билл, — позвала Симона, заставляя его остановиться, но не обернуться, он просто смотрел на неё через плечо, удивляясь, какого хера она теперь хочет. — Не желаешь войти?

— Простите, что? — Билл от удивления приоткрыл рот, не ожидая такого.

— Ты хочешь войти? — Повторила Симона, и её взгляд был действительно намного мягче сейчас. — Я думаю, Тому будет приятнее, если ты отдашь ему это лично.

Она кивнула на рюкзак, лежащий рядом с ней.

— Угу, — сомневаясь, произнёс Билл.

Он не собирался знакомиться с этим дредастым и не хотел обнадёживать парня фальшивыми надеждами на то, что они могут стать друзьями или что-то в таком духе. Но была часть внутри него, которая действительно хотела поскорее увидеть подростка снова, так что, после некоторых колебаний, он всё-таки повернулся, подхватив рюкзак с нервной улыбкой на губах.

— Конечно, — сказал он, кивнув, — я зайду.


========== Глава 4. Тебе плевать? ==========


— Не нервничай так, Билл, — сказала ему Симона, как только они вошли в дом, и повернулась к нему лицом, пока он разувался, — я же не кусаюсь.

Билл сделал попытку улыбнуться, но он в самом деле был ужасно напряжен. Совсем не из-за Симоны, её-то он мог как-нибудь вытерпеть, да и ему было плевать, что она там о нём думает, он легко может снова развернуться и уйти отсюда, если она снова приведёт его в бешенство. Нет, он волновался только из-за предстоящей встречи с Томом, тихим парнем, который был ужасно странным прошлой ночью, и даже был не уверен в том, что ему говорить и делать, находясь в компании с ним.

— Том в своей комнате, — сказала Симона и кивнула в сторону лестницы, которая располагалась в коридоре, продолжаясь в холле, и вела на второй этаж. — Ты можешь подняться к нему.

Билл кивнул ей и пошел вверх по ступеням, думая, что же ему сказать странному подростку.

— Ты ведь не собираешься спрашивать, что с ним такое? — Поинтересовалась Симона, отчего Билл остановился и обернулся к ней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия