Титаномахия. Том первый

А потому-то, увидев в этом рейсе Ганешу снова, Немезида твердо решила уже никому его не отдавать — на растерзание (его страстей). Но так как Ганеша никак не мог — из-за разницы в возрасте — стать её новым мужем, он стал не менее дорог ей как «Сын полка!» — смеялась Немезида за столом в цеху для разделки рыбы во время чая, которым она тут командовала, компенсируя отсутствие у ней ребёнка. И ни за что не желала расставаться со своим Любимцем — с большой уже для неё буквы, ставшим её талисманом. Тем более — в начале рейса.

— Это дурной знак. А Ганешенька наш — хороший!

Это знали все. И соглашались:

— Просто, чудной немного.

— Это — да!

Тем более что и новый друг капитана, как самый молодой в истории данной организации старпом, каждый день пытался компенсировать презрение матросов, уже давно прознавших о том, что Арес получил своё место на судне «Делос» по блату. То есть — по протекции жены, обладавшей властью (не просто коллеги, но ещё и лучшей подруги главного бухгалтера) начислять премию тому, кто хоть в чём-то поможет ей и её мужу. И старпом постоянно пытался выслужиться перед капитаном, давая ему и самому себе понять, что он не зря тут занимает столь высокий пост. С первого же дня угнетая своими бесконечными придирками матросов. Даже во время отдыха. Не давая им толком-то ни расслабится, ни передохнуть от бесконечной битвы с ним. Постоянно напрягая их своим присутствием и заботой об их трезвом образе жизни: «Согласно судовому уставу, разумеется! И не более того». То есть, ради их же блага. Своим постоянным контролем, ставшим уже незримым, постепенно превращая данное ему в полную и безраздельную власть судно в дурдом наплаву. А всех членов экипажа — в нервных пациентов этой закрытой от посторонних глаз клиники, за которыми тот постоянно наблюдал, то и дело вызывая любого из них по судовому ретранслятору к себе в каюту на осмотр: на предмет трезвости. В основном, Ганешу и его товарищей: Ромула, Рема и Каравая. Друг за другом. Снедаемый презрением тех, кто это громогласно слышал у себя в каюте по судовому ретранслятору с начала рейса. То есть — всеми! И проводил другие всевозможные социальные опыты, пытаясь, по мере сил, изменить к лучшему их праздную природу ленивых полуживотных.

Чего, конечно же, не стал бы делать немногим старше его, но более рассудительный, всепонимающий каждого матроса и всю его ситуацию целиком и полностью старпом Астрей, который был с Ганешей в прошлом рейсе, обладавший положительным характером начальника, с которым всегда приятно иметь дело. Даже если ситуация была неблагоприятна к тебе лично. Напоминая Ганеше почему-то Понтия Пилата, характером которого Ганеша и сам хотел бы обладать. Жалея лишь о том, что ещё тогда, пару тысяч лет назад, когда они впервые познакомились, им так и не удалось сдружиться ближе. Как в прошлом рейсе. Где Ганеша снова был для Астрея обычным проходимцем. И уж, конечно же, он не был способен на все те низости, что приписал ему Булгаков в своей карикатуре на религию, заставив его прототип убить Иуду. Просто не встречавший в своей жизни начальство с парадоксальным для столицы (где каждый второй чиновник — слуга Воланда) сочетанием подобной широты души с размахом столь обширного интеллекта, а потому и служившего и тогда и теперь на задворках империи. Ведь с ним ты всегда знал, что он не бросит тебя в любой беде и постарается тебе хоть чем-то помочь. Превращая судно «Делос» в Летучий Корабль. То есть — как архангел. Или хотя бы даст тебе бесполезный уже, но весьма полезный потом, в схожей ситуации, совет. Заставляя тебя сожалеть лишь о том, что Астрей всё ещё не капитан судна. А ни то…

Хотя и Гелиос, который ходил с Ганешей капитаном в море в позапрошлом году в летнем рейсе на «Делосе» нисколько не уступал ему в сочувствии матросам и их нелёгкой доле. Постоянно почему-то напоминая Ганеше того самого — благородного во всех отношениях — правителя на заре образования Ирана, которым он был ещё в ту далёкую пору, когда сам Ганеша играл социальную роль Предвестника Саошианта, который и теперь относился к Ганеше с не меньшей теплотой и участием, чем тогда.

В отличии от Кроноса, который неожиданно для всего экипажа пришел в зиму Гелиосу на смену.

И отличался от своего нового старпома лишь тем, что обладал телосложением титана и титанически могучим умом. Но почему-то бегал на палубе прямо по тралу с рыбой и орал на добытчиков во всю глотку, метая в них молнии отрицательных эмоций. За то, что они делали что-то совсем не так, как тот от них громогласно требовал. С мостика по громкой связи. А так, как они давно привыкли. Который тогда был столь же молодым капитаном, как и его нынешний старпом. Лишь на два-три года старше Ареса и получив это место сразу же после «курсов повышения квалификации» прямо из уст начальника данной организации. После того, как прямо на этих курсах он с Ураном и познакомился.