Титановая Лоза

В этот миг Хантер, на которого навалились два обмякших тела, начал действовать. От исхудавшего узника, пережившего добрый десяток операций, получившего смертельную дозу радиации, никто не ожидал активного сопротивления. Одного взгляда на него хватало, чтобы презрительно подумать: в чем только душа держится?

А она держалась.

Вспышка неукротимой ярости, спровоцированная запахом крови, ударившим в ноздри, преобразила Хантера. Он и без того был напряжен до предела, а тут что-то произошло с организмом, словно те самые метаболические импланты, отреагировав на внезапный выброс адреналина, внесли свою лепту в обмен веществ, тела двух мертвых конвоиров отшвырнуло к противоположной стене, Хантер рывком вскочил на ноги – жилистый, худой, окровавленный, жуткий… Одной рукой он схватил автомат, другой передернул затворную раму, хотя в этом не было необходимости – патрон, находившийся в стволе, вылетел наружу, блеснув желтовато-мутным глянцем.

– На пол! – Голос Хантера, похожий на рык, эхом метнулся по коридору, и вслед ударила тугая, длинная очередь.

Заключенные, приговоренные к казни, успели упасть плашмя, они ждали чего-то подобного, находясь в постоянном напряжении, а вот Хистер и двое прикрывавших его боевиков замешкались.

Пули рикошетили от стен, высекали искры, визгливо уходя на излет, одна из них ударила Хистера в плечо, прикрывавший его боевик задергался в судорогах, приняв на себя половину пущенной веером очереди, не растерялся лишь последний, которого чудом обошла смерть: не пытаясь огрызаться в ответ, он схватил Хистера за шиворот и поволок его за поворот тоннеля.

Глеб еще боролся с конвоиром, когда в камеру ворвались Ипат и Аргел.

Удар по затылку оглушил охранника, его автомат тут же оказался в руках Ипата. Аргел, сорвав с пояса мертвого боевика ключи, снимал оковы с остальных приговоренных, в глубине бункерной зоны раздавались крики, слышался лязг дверей, топот ног.

– Надо уходить! – хрипло выдавил Глеб, потирая шею, на которой остались пунцовые следы от душивших его пальцев. – Собираем оружие и бегом. Хантер, веди!

* * *

Путь по запутанной системе коммуникаций был долог.

Хантер, которому вкололи лошадиную дозу стимулятора, практически не чувствовал боли, его восприятие обострилось, схема тоннелей стала намного четче, он быстро нашел вход в систему принудительной вентиляции, и группа беглецов, поднявшись по вертикальному колодцу магистрального воздуховода, оказалась в замурованной, отрезанной от основного комплекса части бункерной зоны.

Тоннель, по которому они поднялись, взорвали, использовав небольшой запас энергии в прототипных образцах армейских лазерных излучателей.

Свет нескольких факелов лишь слегка рассеивал кромешную тьму.

Небольшой отряд беглецов медленно двигался через секторы бункерных зон, о существовании и предназначении которых знал лишь строго ограниченный круг лиц. Катастрофа сломала правила, нарушила все регламенты, силы стихии пробили бреши в толще многометровых стен, открыв доступ в царство высочайших технологий, причудливо смешав содержимое различных лабораторий, совмещая несовместимое, выпуская на волю результаты неудавшихся либо незавершенных экспериментов.

Тени недавнего технического величия виднелись повсюду. Технологии завтрашнего дня, невиданные устройства, прототипные образцы машин будущего: подземелья Академгородка походили на ирреальную декорацию к фантастическому фильму, показывающему законсервированный навеки срез эпохи, миг, когда остановился научно-технический прогресс. Все создаваемое тут трудом тысяч специалистов теперь утратило предназначение и смысл – разобраться в смешении технологий, вновь расставить все по местам, отделить один проект от другого, понять их практическое применение уже было невозможно – для этого потребовалась бы целая армия ученых, инженеров, техников…

Как будто в один миг оборвались миллионы нитей, связующих прошлое и настоящее.

Беглецы двигались медленно. Они бы никогда самостоятельно не выбрались отсюда, в поисках выхода можно было неделями блуждать по темным, разгромленным в результате сдвигов земной коры лабораториям, упираясь в тупиковые, перекрытые обвалами тоннели или пытаясь обойти запертые, обесточенные, деформированные гермоворота межуровневых переходов, но их вел Хантер.

Его восприятие, обострившееся в момент невероятного морального и физического напряжения, больше не исчезало. Напротив, он все четче воспринимал данные, получаемые от имплантированных сканеров, с каждым новым шагом расширяя границы своих уникальных способностей.

Внешне он выглядел совершенно неадекватным. Нечеловеческая мука отражалась в искаженных чертах лица, периодически его начинало бить в конвульсиях, но хриплые указания, которые он давал, превозмогая приступы боли, вели отряд по верному пути.

Не было смысла останавливаться. В изолированных секторах бункерной зоны царили тотальные разрушения, здесь нельзя было жить, не работала система рециркуляции воздуха, подачи воды, не горело даже аварийное освещение, зато по стенам просачивалась влага, а из тоннелей тянуло могильным холодом.