Титановая Лоза

– Стимулятор… Вколи…

Шрам сощурился.

– Себя не бережешь? Вопросов много? Ладно, давай попробуем. – Он расправил руку в бронированной гермоперчатке, выщелкнул из указательного пальца цилиндрический выступ универсального инъектора, прижал его к шее Баграмова, впрыснул препарат.

Стимулятор подействовал быстро. Уже через пару минут зрение Егора стало четче, мысли прояснились, боль, терзающая рассудок, чуть притупилась, отступая на второй план восприятия.

– Не напрягайся, – предупредил Шрам. – Кое-что я знаю из сталкерской сети. Нам Титановая Лоза информацию скинула, но после пульсации сбой связи произошел. Только накануне сообщения добрались. Ты и правда в Узле побывал?

Егора сейчас волновали совершенно иные вопросы.

– Что со мной произошло?

– Ты был ранен. Затем – инфицирован скоргами. Фактически – это приговор. Но Приор Глеб – один из самых опытных мнемотехников Пятизонья. Он спас тебя, остановив развитие скоргов и переконфигурировав их колонии в полезные для твоего организма устройства. – Шрам усмехнулся. – Обычно при таких обширных поражениях мы не рискуем вмешиваться, но у тебя оказался маркер Титановой Лозы, к тому же анализ твоей экипировки выявил некоторые структурные аномалии, предсказанные нашими учеными, теоретически доказавшими саму возможность существования Узла.

Баграмов некоторое время молчал. Информация повергла его в шок.

– Кем я стал? – выдавил Егор.

– Сталкером, – спокойно ответил Шрам. – А воспоминания вернутся к тебе, не переживай… При мгновенной транспортировке через Узел каждый из нас поначалу думает, что ничего не видел…

– Мне все равно… – Баграмов бессильно прикрыл глаза.

– Зря, – осуждающе произнес Денис. – Ковчег уже объявил награду за твою голову. И еще одно важное уточнение, Егор. Тот, кто инфицирован скоргами, не может покинуть Пятизонье. Вне отчужденных пространств большинство имплантированных сталкеров погибают в течение нескольких дней. Поэтому не отворачивайся от нас. Ты владеешь информацией, которая бесценна. Тот, кто сумеет проникнуть в Узел и исследовать иное пространство, получит власть над Пятизоньем. Награда, объявленная Хистером, – это серьезно, поверь. Только Орден способен защитить тебя от Ковчега.

– Я чем-то обязан твоей группировке за имплантацию? – неприязненно спросил Баграмов.

Шрам сокрушенно покачал головой.

– Ты, видимо, ничего не хочешь понимать, – с сожалением произнес он. – Дарлинг дала тебе шанс убраться отсюда. Но ты поступил по-своему. Сам сделал выбор. Так чем ты теперь недоволен? Тем, что остался жив?

Егор молчал.

Нелегко признавать собственные ошибки.

Что теперь? Какой у меня остался выход?..

– Понимаю, тебе нелегко после имплантации. – Слова Шрама с трудом проникали в рассудок Баграмова. – Все мы прошли через подобное. Потеряли семьи, друзей, саму возможность вернуться назад. Но это еще не конец, капитан.

Егор мучительно посмотрел на него.

– Какие способности я получил? – глухо спросил он.

– Пока – никаких. Имплантация еще не гарантирует возникновения уникальных возможностей. Изменения должны произойти вот тут. – Шрам выразительно коснулся лба. – Чтобы заработали специализированные импланты, тебе необходимо вживить «Сердце зверя», а это сложная мнемотехническая операция.

– Значит, я по-прежнему беззащитен?

– Не совсем. – Шрам ободряюще подмигнул Егору. – Твой главный метаболический имплант активен. Он забирает часть жизненной энергии организма, в обмен защищая своего владельца от посягательства диких скоргов, делает сталкера более выносливым, стойким к радиации, разного рода токсинам. В критической ситуации могут внезапно проявить себя и другие вживленные устройства, но – не советую слишком рисковать. Без компактного источника энергии их активность приведет к смертельному истощению организма. Я бионик и разбираюсь в подобных вопросах.

Егор хотел спросить что-то еще, но в этот миг стоявший у дверей воин внезапно вскинул ИПК, располосовав пространство уводящего в глубь подвальных помещений коридора короткой очередью.

– Это Ковчег! – выкрикнул он. – Наружный пост не отвечает! Они уже в здании!

Цитадель Ордена

К утру Хантеру стало лучше. Кризис еще не миновал, но командор на короткое время пришел в сознание, что, на взгляд Приора, уже было добрым знаком.

Завершив очередной сеанс сканирования, Глеб обернулся.

Титановая Лоза, всю ночь помогавшая ему, сидела в кресле, неотрывно глядя в одну точку.

– Дарлинг, нам надо поговорить.

Она лишь молча кивнула.

Приор присел рядом.

– Как он? – глухо спросила девушка.

– Лучше, – ответил Глеб. – Что ты ввела ему?

– Скоргофагов. – Дарлинг закатала рукав, указала на небольшое серебристое пятнышко. – Я раздавила н-капсулу. Спровоцировала свой имплант на генерацию антител и ввела кровь, смешанную со скоргофагами, командору.

– Это опасно!

– Но он жив.

– Дарлинг, почему ты постоянно рискуешь? Живешь на пределе, словно каждый день – последний?

Титановая Лоза лишь пожала плечами.

– Ты хотел о чем-то поговорить?

Глеб встал, прошелся по комнате.

– Разве у тебя нет вопросов?

– Только один. КТО Я?