Титановый бардак

Два других полководца — Рокоссовский со стороны Припяти и Ватутин от Кривого Рога — пошли навстречу друг другу и уже к началу декабря их армии стояли в нескольких десятках километров от Проскурова — с серера и с юга соответственно. Эти два наступления были очень не простыми, ведь наступление шло по фронту в двадцать-тридцать километров и по флангам оставались очень заметные германские (и не только германские) армии, но для прикрытия этих флангов в прорывы вводились дополнительные — и более чем обеспеченные артиллерией — войска. Одних только минометов в сто двадцать миллиметров на южном фронте было поставлено больше трех тысяч штук, почти девять тысяч минометов по восемьдесят два миллиметра, а уж пятидесятимиллиметровых было по паре штук на каждый взвод — а мин для них было вообще «без счета». Ну и традиционная ствольная артиллерия в числе не отставала, так что через Кировоград ежесуточно проходило по десятку эшелонов только с артиллерийскими боеприпасами.

Планировавший «на месте» эту часть наступления Алексей Иннокентьевич Антонов сам удивлялся тому, как удачно все получалось — но еще больше он удивлялся тому, насколько ритмично в войска поступали боеприпасы и оружие. Так что он, делая очередной доклад в Ставке, не смог не поделиться своими соображениями по этому поводу:

— Больше всего я опасаюсь того, что мы не успеем достаточно плотно замкнуть кольцо окружения до середины января. Сейчас все снабжение армий окружения производится автомобильным транспортом, а когда дороги растают, то, боюсь, вся система снабжения рассыплется.

— Вы думаете, что во второй половине января наступит весна? — не удержался Сталин.

— По нашим расчетам на то, чтобы кольцо сжать и уничтожить окруженного противника, потребуется не меньше трех месяцев, а дороги станут непролазными уже в марте, и хорошо если в конце марта.

— А нам товарищ Хрулёв говорит, что уже в феврале с транспортом в этом кольце все проблемы будут решены. В этом нам, безусловно, помогут германские и румынские пролетарии…

— Извините?

— Наши войска уже взяли довольно много пленных, и некоторые уже согласились поработать в нашем тылу, например, на строительстве дорог и домов. А высвободившиеся наши рабочие выстроят нужные дороги уже здесь. Но вы в любом случае правы, затягивать с окружением мы не будем…

— Девочки, вы не поверите! — поделилась своим восторгом Света, когда все собрались в «угловом доме» отметить наступление Нового года.

— Что не поверим? — лениво поинтересовалась Ира. — Что армии Ватутина и Рокоссовского встретились в Проскурове, завершив окружение полутора миллионов фашистов? Поверим, потому что уже по радио об этом сообщили.

— Я не об этом. Я о том, что военным комендантом Киева оказывается сейчас служит Паулюс. И будет ему вместо Сталинграда Киев.

— Надеюсь, что Киев мы в Сталинград не превратим, в смысле, в развалины Сталинграда.

— Скорее всего не превратим, — отозвался Валентин. — Судя по тому, как резво фашист рванул из Львова, в городские бои немцы ввязываться желанием не горят.

— И вообще они уже через швейцаров удочки закидывают на предмет мирного договора, — добавил Петруха. — Но этот вариант у них точно не проскочит, потому что «добьем фашистского зверя в его собственной берлоге», и в верхах этот тезис не обсуждается.

— А долго будем добивать? — поинтересовалась Аня. — Ведь и у нас каждый день потери немаленькие, хочется поскорее с войной закончить.

— Хочется, но оставлять эту мразь в живых просто нельзя, — ответила Ольга. — Что радует, так это то, что Иосиф Виссарионович согласился практически со всеми моими условиями — а в них никакого мира кроме безоговорочной капитуляции не предусматривается.

— А с наглами он согласился поступить?

— Для тебя, моя дорогая, он на все готов. Канадцы, на наше счастье, к наглам примкнули, нам войну официально объявили…

— Тоже мне счастье…

— Уж какое есть. Товарищ Марсо то месторождение, которое было в двадцати метрах под землей, выгреб полностью и шестьсот тонн урана нам отправил. Так что снаружи счетчиком Гейгера современным там уран уже не найти, но сейчас он глубже зарываться даже не пытается — а нам в любом случае лишних тысяч пятьдесят тонн не помешают. У нас, конечно, и советского урана жопой жри, однако обездолить буржуев было бы не только общественно полезно, но и лично не вредно…

— С последним тезисом согласна, но ведь янки наверняка обидятся, если мы в Канаду попремся.

— Вот и я об том же. Товарищ Рузвельт, если вежливо выражаться, очень недоволен инициативой британцев в Европе, и еще больше он недоволен тем, что они творят в юго-восточной Азии, так что сейчас Андрей Андреевич объясняет Франклину Джеймсовичу, что СССР Канаду просто обязан наказать, иначе нас мировая общественность не поймет.

— И что ему отвечает товарищ Рузвельт?

— Что если СССР поможет США уконтрапупить японцев, то американцы в качестве благодарности лет пятнадцать не будут обращать внимание на то, что творится у них на северной границе.

— С чего бы янки так японцами озаботились? Ведь никакого Перл-Харбора не случилось, или я что-то пропустила?