Читаем Титаны психиатрии XX столетия полностью

В процессе работы над переизданиями «Учебника психиатрии» Э. Крепелин неоднократно менял детали своей нозологической классификации, однако никогда не отказывался от нескольких основополагающих убеждений, в частности, от убеждения в существовании и в правомерности выделения психических заболеваний и групп психических заболеваний (в его терминологии – «естественных форм психических заболеваний») на основании их клинико-психопатологических проявлений, а также характера их лонгитудинального течения и прогноза, и в ее практической полезности. Еще одним основополагающим принципом Э. Крепелина была убежденность, что все психические заболевания в конечном счете имеют нейробиологическую основу (то есть что в их основе лежит некая пока не известная дисфункция головного мозга либо изменение его анатомического строения, неуловимое тогдашними грубыми методами исследований). Такие нейробиологические причины он называл «естественными сущностями болезни» и надеялся, что все они когда-нибудь будут найдены.


Первое и второе издание учебника психиатрии Э. Крепелина


Даже когда в середине 1890-х годов Э. Крепелин полностью переписал текст введения «Учебника психиатрии», он оставался верным своим основным принципам.


Шестое издание учебника Э. Крепелина


При этом следует иметь в виду, что хотя Э. Крепелин был не только материалистом, но и прагматиком и эмпириком. В то время посмертные патологоанатомические и патогистологические исследования головного мозга больных, как правило, не приносили особых результатов. Органическую патологию головного мозга тогда удалось обнаружить лишь при некоторых психических заболеваниях, например, прогрессивном параличе, деменции или эпилепсии. Однако это привело только к тому, что эти заболевания стали считаться сферой ведения неврологии, а не психиатрии. Психиатрия же продолжала считаться «терра инкогнита». В такой ситуации, в отличие от радикальных материалистов вроде Т. Мейнерта, Э. Крепелин не разочаровался в научных основах психиатрии и не объявил любые классификации психических заболеваний заведомо бессмысленными до нахождения их материального субстрата. Напротив, он заявил, что пока материальные субстраты всех психических заболеваний неизвестны, их классификацию следует основывать на эмпирических клинико-психопатологических данных, на изучении типичного течения и прогноза психических заболеваний и на изучении головного мозга и психики как «черного ящика» методами экспериментальной психологии. Современные исследователи согласны с тем, что в своем учебнике Крепелин принял радикально-эмпирическую, клинико-психопатологическую точку зрения и в равной степени дистанцировался и от «радикальных материалистов» и их вызывающе бесплодных в то время попыток найти патологоанатомические и патогистологические причины психических заболеваний, и от психологизаторов и мистиков вроде последователей И. Гейнрота. Однако далеко не все современники Э. Крепелина смогли сразу понять и оценить важность и инновационность его подхода из-за доминировавшего в то время радикального гризингеровско-мейнертовского материализма, из-за «фиксированности на головном мозге» и на его посмертном патологоанатомическом и патогистологическом изучении при психических заболеваниях.


Адольф Мейер (1866–1950)


Так, В. Вейгандт, тот самый, который в 1926 году номинировал Э. Крепелина на Нобелевскую премию по медицине, в 1896 году резко критиковал пятое издание «Учебника психиатрии» Э. Крепелина и называл его «учебником, продвигающим психиатрию без мозга».

Однако другие авторы превозносили достоинства эмпирического, клинико-психопатологического и экспериментально-психологического подхода Э. Крепелина. Так, в своем обзоре того же пятого издания учебника швейцарский психиатр Адольф Мейер (1866–1950), который впоследствии эмигрировал в США и стал ведущим психиатром своего поколения, прославившимся, в частности, попытками интегрировать фрейдистский психоанализ и «биологическую психиатрию», похвалил Э. Крепелина, назвав его «главным психологическим работником среди современных ученых».

Подобная похвала за тщательное клинико-психопатологическое и экспериментально-психологическое обоснование теорий Э. Крепелина появилась и в обзоре седьмого издания учебника, опубликованного в 1903 году. Автор обзора В. Вейгандт (тот самый, что до того был резко критически настроен и назвал психиатрию Э. Крепелина «психиатрией без мозга») писал: «Всюду [в книге]» Э. Крепелин «исходит из чисто психологических предпосылок и включает наблюдения за нормальной психикой».


Вильгельм Вейгандт (1870–1939)


Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное