Тито Вецио

Фригийский и киреенский мрамор, картины и статуи греческой кисти и резца, вазы из Кампании и Коринфа, великолепные ковры из Тира и Сидона, кровати, софы для столовой, столики для дорогой посуды, канделябры, шкафчики, кресла и стулья богатейшей отделки, шкафы для драгоценных безделушек. Все это, расставленное в художественном беспорядке, повторяем, походило на громоздкий магазин антикварных изделий или выставочный зал.

Эти богатства, привезенные из многих стран мира, красноречиво свидетельствовали, что их обладатель в свое время сумел с огромной для себя пользой воспользоваться властью, предоставленной ему римским народом.

Мы не будем описывать прихожую, коридоры и приемный зал, уже переполненный клиентами, явившимися с утренними поздравлениями, оставим в покое также апартаменты самого претора, а перенесемся прямо на женскую половину, которая имелась во всех богатых римских домах и называлась гинекеем. Мы войдем в самое сокровенное убежище, где богиня красоты, выходя из теплой ванны, наполненной ослиным молоком, демонстрирует все прелести, которыми наградила ее природа, прикрытая лишь черными волнами длиннейших волос. В определенное время в это сокровенное убежище красавицы не рисковал проникать даже муж, опасаясь разделить участь Актеона.[105]

Прекрасная матрона сидела в кресле, а вокруг нее суетились пятеро обнаженных по пояс служанок. Одна из них бережно вытирала тело красавицы белым, надушенным полотенцем, другая с помощью пинцета удаляла с нежного тела малейший, едва пробивающийся пушок, третья обрабатывала розовые ногти стройных ног при помощи палочек, щеточек и других инструментов, предназначенных для этой ответственной операции. Четвертая смазывала густые волосы душистым маслом и помадой. После этого она равномерно осыпала их порошком из жженой слоновой кости, чтобы придать волосам больше блеска и сделать их еще чернее. Наконец пятая служанка держала перед госпожой зеркало в золотой раме, отражавшее все прелести дивной Цецилии, не доступные взору большинства из ее бесчисленных обожателей.

По окончании этих предварительных операций матрона закуталась в длинный и широкий плащ из тончайшего полотна. Затем умыла лицо и руки благовонной водой, почистила зубы порошком из жженой пемзы, розовых листьев и мирры, не побрезговала и некоторыми другими косметическими средствами для ухода за ресницами и бровями, после чего велела зашнуровать себя в кожаные повязки, главное назначение которых состояло в придании груди известной величины и формы. После того, как бюст был зашнурован в полном соответствии с желаниями его владелицы, пришла очередь другой, не менее ответственной процедуры. На ноги красавицы, достойные резца самых великих скульпторов в истории, начали надевать полусапожки с вышитыми золотом подошвами и длинными ярко-красными ремешками с золотыми застежками, на которых сверкали драгоценные камни. Весь этот утренний туалет матроны возлагался на служанок, причем каждая из них специализировалась в чем-то одном, хотя при необходимости могла заменить подругу, если с ней что-то произошло, что с рабами случалось довольно часто.

Но вот рабыни приступили к самой ответственной процедуре во всем утреннем туалете — они занялись прической госпожи. Это требовало немалого умения. Сначала волосы завивались нагретыми щипцами, отчего шевелюра напоминала море во время шторма. Потом начиналось легкое расчесывание множеством гребней, приглаживание щеткой, а в завершении острой золотой булавкой делался пробор. Работа эта была довольно сложная и даже в чем-то ювелирная, требовавшая кроме отточенного мастерства еще и должной осторожности, потому что при малейшей неловкости одной из рабынь, гнев красавицы Цецилии мог обрушится на всех вместе.