Тюдоры. От Генриха VIII до Елизаветы I

Книга общих молитв в новой редакции используется до сих пор. Она объединяет в себе требник, богослужебник и описание обряда литургии. В свое время эта книга служила для англиканской церкви источником сил и единства, однако, как все великие революционные издания, на момент публикации она вызвала яростные споры. Эта богослужебная книга была написана торжественным и изысканным языком, который мы можем рассмотреть на одном примере. В средневековом обряде венчания невеста клялась быть «опытной и покорной и в постели, и за накрытым столом». В этой фразе слышна приятная аллитерация древнего языка[48]. Теперь же новобрачных просили «любить и чтить» друг друга «в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и во здравии».

Еще одно основополагающее изменение стало очевидно в новом англоязычном тексте. «Посему, о Господи, Отче Небесный, сообразно закону горячо любимого Сына Твоего, Спасителя нашего Иисуса Христа, мы, смиренные слуги Твои, сими Дарами Святыми возвеличиваем и творим пред лицем Твоим воспоминание, заповеданное нам Сыном Твоим: воспоминаем святые Страсти Христовы, великое Воскресение и чудесное Вознесение». То, что ранее считалось «священной жертвой», стало теперь «воспоминанием». Распятие Христово вспоминали, а не повторяли или воспроизводили.

В результате все наиболее мистические обряды из причастия исключили. Не было больше «перекладывания книги с одного места на другое; положения или целования потира… не подносили больше соединенные пальцы или ладони к вискам; не дышали на гостии или потир»; никакого таинственного шепота и внезапных поворотов корпуса. Здание театра благочестия начали разбирать. В кульминационный момент драмы гостии и потир больше не поднимали; поклонение Святым Дарам урезали как аналог идолопоклонства. Жертва больше не упоминалась, а священнослужителю, которого уже не называли священником, предписывалось просто поместить хлеб и вино на алтарь. Таким образом, причастие было лишено ореола таинственности.

По прежним правилам проведения службы в момент поднятия гостий священник должен был символично повернуться лицом на восток, в направлении Голгофы, спиной к прихожанам, словно бы вкушая Святые Дары; именно с востока должен прийти Христос в день Страшного суда. Теперь священнослужителю полагалось стоять с северной стороны стола для причастия лицом к людям. Богатые облачения прошлого были теперь под запретом, и священнослужитель мог носить лишь белый стихарь. Из Книги молитв изъяли традиционный календарь с днями святых, празднование которых теперь считалось чистым суеверием.

Что, однако, более важно — теперь службы проводились на английском, а не на латыни. Кто-то из прихожан высказал ставшее впоследствии популярной жалобой мнение о том, что английский язык не может передать таинство причащения и службы лучше проводить на языке, которого прихожане не понимают. Так месса приобретает магический оттенок как ритуальное произнесение заклинаний. Прежние службы люди читали нараспев и заучивали на протяжении десяти веков. Слова гимнов и псалмов, сам чин причастия стали частью народной памяти. А теперь один-единственный закон парламента их уничтожал. Все эти изменения знаменовали решительный перелом в мире средневекового католичества.

Всякий священнослужитель, который отказывался использовать новую книгу, подлежал шестимесячному аресту и лишался поста; любое третье нарушение каралось пожизненным заключением. То был поистине закон о «единообразии». Однако если герцог Сомерсет и Томас Кранмер надеялись таким образом подавить сопротивление, их ждало скорое разочарование. В графствах на западе страны такой разрыв с традиционными практиками вызвал бурю протеста. Новый молитвенник и порядок службы должны были ввести в употребление на Троицын день, 9 июня 1549 года. Но в приходе Сампфорд-Кортни графства Девон эти нововведения приняли более чем холодно. На следующий день прихожане обратились к своему священнику и спросили, какую службу он собирается провести, нового или старого образца. Нового, ответил тот. Однако люди заявили, что и слышать ничего не хотят, кроме «старой, древней религии».

Священник согласился выполнить их просьбу не без некоторой готовности. Отправившись с народом в церковь, он облачился в традиционное одеяние и отслужил мессу на латыни, со всеми запрещенными обрядами. Вести об этом событии разлетелись из Сампфорд-Кортни по всему Девону и Корнуоллу. Чтобы оповестить всех о благой вести, звонили в колокола. Требовали «повесить прежние Святые Дары над алтарем и поклониться им, а кто не поклонится, пусть умрет как последний еретик». Добавляли: «Мы не принимаем ни новой службы, ни Библии на английском». Эти события стали началом Восстания книги молитв. Недовольство на почве религии переросло в общественный ропот, усугублявшийся общими экономическими тяготами. Мир начал переворачиваться с ног на голову: