Тюдоры. От Генриха VIII до Елизаветы I

Королева мешкала и противилась программе Сесила. Оно объявила совету, что «в войну вступать опасно». Сесил пригрозил ей отставкой, заявив, что ее политику двусмысленности поддерживают трусы и льстецы. Главный трус — сэр Николас Бэкон — придерживался мнения о том, что «безопасность заключается в умеренности». Елизавета тайно выслала денежные средства; затем отправила флот в Ферт-оф-Форт. Наконец, к концу года ее убедили отправить войска на территорию своего северного соседа; к огорчению и недовольству королевы, войска не преуспели в атаке на французскую крепость Лит. Штурмовые лестницы оказались слишком короткими. Англичане начали блокаду, что было самым неудачным вариантом развития событий. «Ее величество устроила мне такие муки, — писал Сесил, — лихорадка завершилась лишь по прошествии пяти приступов».

Войну поддерживал Сесил, и Сесил должен был ее завершить. Королева приказала ему заключить мир с шотландцами и французами. Удрученный, он все же обязан был подчиниться. Эдинбургский договор, подписанный летом 1560 года, представлял собой благородный акт перемирия. Обе стороны согласились вывести войска из страны; дополнительно оговаривалось, что Мария и Франциск откажутся от своих притязаний на английский престол. Англия противостояла Франции и выдержала эти испытания. То был урок, который усвоили все стороны. Конфликт между Францией и Испанией был столь силен, что Филипп был в некотором смысле обязан поддержать еретичку Елизавету в любой конфронтации с соседней страной. Можно сказать, что его благосклонное бездействие способствовало упрочению триумфа протестантизма в Англии.

Договор, который, вероятно, представлял собой большее, чем могли рассчитывать Сесил и Елизавета, обладал одним серьезным недостатком: Мария так и не подписала этот документ. Мария де Гиз умерла тем же летом, и после выведения из страны французских войск шотландский парламент утвердил протестантскую веру; это решение опять не было ратифицировано королевой, и былой раскол между вероучениями возобновился со всей силой. Марию Стюарт можно было простить за то, что она думала, будто королева-соперница пыталась с помощью договора лишить ее верности и поддержки ее подданных. Однако ее сопровождающие при дворе в Париже до сих пор провожали ее словами «Расступитесь! Идет королева Англии!» Ее притязания на английский престол стали единственным источником напастей, которые обрушились на нее впоследствии.

Самым важным вопросом для королевства оставалось замужество Елизаветы. Филипп II продолжал просить ее руки, и его примеру следовали многие великие мужи Европы. Взять в жены королеву всегда выгодно. К осени 1560 года за ее сердце боролись десять или двенадцать именитых поклонников. На руку Елизаветы претендовали два короля, два эрцгерцога, пять герцогов и два графа. Самыми видными из них являлись эрцгерцоги Карл и Фердинанд Австрийские; замыкал процессию поклонников баловник Эрик Шведский, старший сын шведского короля. Елизавета не скрывала, что их внимание ей приятно, но главным оружием в ее арсенале всегда были кокетство и притворство. Она не говорила, что никогда не выйдет замуж, однако все же предполагала остаться девственницей. То, чего она — по ее словам — хотела, на самом деле не являлось предметом ее желаний; выказываемые ею намерения постоянно входили в противоречие с ее истинными планами. Она твердо следовала курсу промедления и двусмысленности. Испанский посол писал следующее: «Вы увидите, что иметь дело с этой женщиной — удовольствие достаточно сомнительное; мне кажется, что в ней уживаются сто тысяч чертей, несмотря на то что она неуклонно твердит мне, что жаждет стать монахиней и проводить время в келье за молитвой». Безусловно, в неустойчивом и полном опасностей мире всегда полезно иметь у себя в поклонниках самых влиятельных особ нескольких стран.