Тюмень без секретов, или Как пройти на улицу Павлика Морозова

После Октября 1917 года Красин не снискал особой славы в переговорах в Бресте с немцами о заключении мирного договора: от России отторгались Финляндия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, Украина, Крым, Закавказье; оккупированные области Белоруссии и России оставались у немцев до выполнения Советами всех кабальных условий договора: на Россию налагалась контрибуция в 6 млрд. марок золотом, плюс уплата немцам убытков, понесенных в ходе революции, – 500 млн золотых рублей... Фактически Россия попадала в полную экономическую зависимость от Германии.

Как наркому торговли и промышленности (с марта 1920-го нарком внешней торговли) Красину не удалось реализовать идею сдачи нефтяных промыслов Баку и Грозного в концессии капиталистам нейтральных стран и использования нефтепродуктов как одной из статей советского экспорта. Инженер и экономист Красин, в отличие от других профессиональных, но малограмотных революционеров, сразу осознал, что нефть может не только давать доход в валюте, но и служить мощным оружием во внешней политике. Оставаясь в душе партизаном, хранитель подпольного партийного «общака» слишком много знал о том, как добывались деньги «для диктатуры пролетариата» и на что действительно расходовались. Поэтому жил недолго: обстоятельства странной смерти 24 ноября 1926 года в Лондоне полпреда Красина все еще неизвестны.

19 июля того же года неожиданно умер в Москве еще один хранитель партийных тайн – основатель и руководитель ВЧК Феликс Эдмундович Дзержинский.

Двумя годами раньше, катаясь на велосипеде, угодил под автомобиль главный добытчик партийных денег боевик Камо.

Сталин, возглавив партию и государство, отмежевался от участия в бандитских нападениях и предстал только теоретиком и несгибаемым борцом-революционером. Никакого криминала!

31 января 1928 года президиум Тюменского горсовета постановил: «...по ходатайству учащихся Тюменского мелиоративного техникума имени Л.Б. Красина переименовать Телеграфную улицу в улицу Л.Б. Красина».

Имя революционера-партизана, инженера-нефтяника и советского дипломата в названии техникума – сельхозинститута – академии забылось (и зря!). Но улица, берущая начало у реки Гуры и, пересекая улицы Республики и Ленина, сбегающая к оврагу у общежития университета, осталась.

Верховная законодательная и исполнительная власть извлекла свои уроки из недавнего революционного прошлого и поставила на государственное финансирование политические партии, представленные в Государственной думе («Единая Россия», «Справедливая Россия», ЛДПР, КП РФ). 7ак что все налогоплательщики, вне зависимости от своих политических пристрастий, в равной степени поддерживают основные политические силы.

Такая «толерантность» исключает партизанщину.

Партизаны «затерянного мира»

Гражданская война на окраинах России (Сибирь не исключение) была по своему содержанию партизанским движением. Особенно в 1918 году. Горькая песня гайдаровского Бумбараша ярко характеризует партизанское состояние той жизни:

Красные, зеленые,
золотопогонные...
А голова у всех одна,
как и у меня...

Бывшие красные партизаны представляли значительный слой советского общества 20–30-х годов. В период Гражданской войны их участие в борьбе против белогвардейцев, особенно на таких широких пространствах, как Сибирь, имело для большевиков решающее значение. Организовав но собственной инициативе крупные военные отряды и даже целые армии в тылу войск адмирала Колчака, партизаны обеспечили быстрый успех частям Красной армии.

Очевидец, приехавший путем пастернаковского доктора Живого из Петрограда в Сибирь, рисует следы буйства партизан, которые «приуготовили падение Колчака и легкое торжество Ленина и Троцкого...».

«Что подняло их с пиками в руках против режима, утвердившего их собственнические права, – спрашивает мечтатель–интеллигент. – Отчасти бесчинства атаманов, поборы, побои и хищничество, чинимые самовольно местной воинской властью... Но лишь отчасти... Мятежная вольница тайги восстала против порядка как такового... Когда саранча эта спускалась с гор на города с обозами из тысячи порожних подвод, с бабами – за добычей и кровью, распаленная самогонкой и алчностью, граждане молились о приходе красных войск, предпочитая расправу, которая поразит меньшинство, общей гибели среди партизанского погрома...».

И Ленина пугала партизанщина. В марте 1919-го на VIII съезде РКП(б) он заявил: «...Пора уже изжить эти остатки партизанщины, которые были необходимы в определенный период... те традиции героизма будут памятны, но теперь период другой – на первом плане должна быть регулярная армия... Как огня надо бояться партизанщины, своеволия отдельных отрядов, непослушания центральной власти».