Тюремные дневники

Юрой. - Ну дурак, еб твою мать! - раздраженно ответил мне Юра, снова заваливаясь спать. - Больной. Часов в одиннадцать дверь камеры вдруг неожиданно открывается. В дверях охранники. 'Все выходят из камеры!

Каждый берет все свои вещи'. Шмон? Ну-ну!.. Даже интересно. Первый раз же все-таки. Любопытно будет понаблюдать, как здесь все это происходит? А происходит здесь все это, оказывается, так. Каждый берет все свои вещи (кроме матрасов и постельных принадлежностей) и выходит с ними в коридор. После чего всех нас ведут вниз, заводят на сборку (в ту самую камеру, кстати, где я отбывал свою героическую голодовку), а уже оттуда потом начинают выводить по одному и шмонать за специальной стойкой. Шмонают, конечно, весьма и весьма тщательно и даже, я бы сказал въедливо, но в общем-то, все в целом протекает довольно спокойно, мирно и вежливо. Можно сказать, культурно. Даже протокол какой-то дают в конце подписывать, что, мол, 'претензий не имею' (или, наоборот, 'имею' - пиши, чего хочешь). Все, короче, как в лучших домах Лондона и Парижа. На должном блядском уровне. Как в лучших… домах, в общем. Возвращаемся в камеру - чистота, порядок.

Ничего не раскидано, не разбросано по всей камере, как это всегда и везде обычно бывает после шмонов. Нет, здесь ничего нигде не тронуто, все по-прежнему аккуратно стоит на своих местах. Красотища, словом! ('Гигиена и чистоплотность!' - наш девиз. Не волнуйтесь! Все стерильно.) К тому же шмоны, как выяснилось, здесь всегда только плановые. Внезапных практически не бывает. Да и происходят они всего-то два-три раза в месяц от силы. Не чаще. Что ж, это вполне нормально. По сравнению с другими тюрьмами ('домами') - так вообще просто замечательно! (Сервис, повторяю, на высшем уровне! Риска никакого! Удовольствие клиенту гарантируется!) Так жить можно! Я лезу на свою шконку, а Коля тем временем наливает воду в электрический чайник - обычный наш, российский, металлический, здесь во всех камерах такие - закрывает его крышкой и включает в розетку.

Вспышка! Громкий хлопок!.. Чайник сгорел. - Все, блядь, сгорел! - совершенно равнодушно комментирует Коля. - Пиздец чайнику. - И что теперь? - несколько обеспокоенно спрашиваю я. - Да ничего! Сейчас дежурному отдадим - пусть чинят, - все также равнодушно отвечает

Коля. - А пока без чая будем? - У нас же кипятильник еще есть! - терпеливо напоминает мне он. Коля не торопясь наливает в пластмассовое ведерко воду, опускает в него кипятильник и сует его в сеть. Новый хлопок и вспышка!.. Сгорел и кипятильник! Это, блядь, уже что-то новенькое! Пиздец что, решил сменить тактику и начал мне вредить по мелочам? Мало того, что в хате вообще ничего нет, полный голяк, хоть шаром покати, так теперь еще даже и чаю не попьешь! Что это, в конце концов, вообще за блядство! Вызываем дежурного. -

Монтера сейчас нет. - А когда будет? - Не знаю! Очень мило! 'Не знаю!' Тюрьма, блядь, козырная! - Да и хуй с ним, с гондоном! Я сам сейчас починю, - вдруг решительно заявляет Коля, уверенно берет чайник и начинает с ним возиться. Дай-то Бог! Будем надеяться, что он его действительно починит. Иначе… От меня-то в этом смысле толку - как от козла молока! Сами понимаете… Не знаю уж, как там от Юры… В этот момент в двери слышится какой-то скрежет. Все поворачивают головы. Дверь распахивается, и в камеру входит новенький с сумкой в руке и матрасом под мышкой. Молодой совсем на вид парень. Толя, двадцать четыре года. В тюрьме уже пятый год.

Подельник Саши-солдата. - Та-ак, - несколько разочарованно тянет

Коля. - Значит, Солдат уже сюда не вернется… Честно говоря, я тоже слегка расстроен и даже, признаться, как-то обескуражен. А как же, блядь, мои грандиозные планы насчет того, чтобы что-то там разузнать и выяснить? Похоже, все они теперь летят к чертовой матери! Хотя, с другой стороны, Толя ведь был его подельником. Вместе, так сказать, работали. Может, и он что-то знает? Через час-другой, когда все мы уже более-менее перезнакомились, наобщались и немного присмотрелись и притерлись друг к другу, начинаю свои осторожные расспросы. Хотя, конечно, по уму-то лучше бы было выждать хотя бы день-два, да уж больно не терпится! - Слушай, Толь, а мне вот говорили, что меня тоже в свое время заказывали. Ты ничего такого не слышал? - Нет, - немного подумав, отвечает мне Толя… потом, мягко улыбаясь, добавляет, - если бы заказывали, то убили бы… - Ну, на самом-то деле не так-то это было просто, - небрежно роняю я. Одаряю его ответной улыбкой и продолжаю. - Главная проблема заключалась в том, что я практически не выходил из дома. То есть выходил примерно раз в неделю в совершенно непредсказуемое время. Просто по настроению…

Как меня подловишь? А если начать следить за подъездом - служба наружного наблюдения сразу вычислит. Она у меня круглосуточно работала. Чердаки всех близлежащих домов, откуда выстрел можно было сделать, тоже постоянно проверялись, ежедневно. У меня ж альфовцы работали, они все эти варианты прекрасно знали. - Альфовцы? - с интересом переспрашивает внимательно слушающий меня Толя. - Ну да.