Тюремные дневники

Пантелеевичу от восьми до десяти лет. А сколько уж именно, сами решайте. Все же независимые!" Он подумает и скажет: "Ну, дадим девять лет", - смеется господин следователь.

- Понятно. Ладно, хватит. Давайте лучше, Александр Викторович, поговорим о чем-нибудь другом.

- Но я тоже хочу Вас спросить: Почему же Вас все предали?..

(Потому что они иуды.)

… Даже передачи Ваши бывшие друзья не носят. А ведь даже среди бандитов правила чести существуют. Если один за всех сидит, ему все на общак скидываются.

- Меня они не интересуют. Это - падшие.

Примерно в полтретьего вбегает, запыхавшись, мой адвокат.

- Здравствуйте, Александр Викторович! Нам надо поговорить с

Сергеем Пантелеевичем наедине.

- А мне куда деваться?

- Ну, погуляйте по коридору.

- Хорошо. Только недолго. Минут пятнадцать вам хватит?

- Хотя бы двадцать!

- Ну, ладно.

Следователь выходит в коридор. Я тщательно притворяю за ним дверь и возвращаюсь к столу.

- Значит, так. Новости, Сергей Пантелеевич, плохие. Они хотят сейчас выделить эпизод с Вашим поддельным паспортом в отдельное дело. Это совершенно незаконно! Я уже разговаривал на эту тему с руководителем следственной группы. Он и сам все прекрасно понимает.

Я его спрашиваю: "Вы понимаете, что это незаконно?" - "Все решено наверху".- "Но Вы же кандидат наук! Вы, возможно, студентов будете учить! Чему же Вы их учить будете?" Он просто глаза опускает…

- А зачем им это надо? - интересуюсь я.

- Как зачем? Ну, Вам дадут сейчас два года, и они будут спокойно и не торопясь основным делом заниматься. Очень удобно! Не надо ни за какими продлениями бегать. А Вам-то потом эти два года к общему сроку приплюсуют! Судья спокойно скажет: "Ну, вот: здесь десять и еще те два. Итого двенадцать".

- Да хуй с ними! Пусть приплюсовывают! Двумя годами больше, двумя меньше… Мне ведь наверняка не десять, а все сто дадут! Или двести… Помимо мошенничества, еще статей понавешают.

Оргпреступность, отмывание денег - что они там еще напридумывают!

Поясняю ситуацию. Вот у меня, скажем, десять миллионов акционеров. По всем ним ведется одно общее дело. А можно разбить его на 10 миллионов отдельных дел, дать мне по каждому хотя бы год и посадить, таким образом, меня на десять миллионов лет. Именно этим, судя по всему, следствие и собирается сейчас заняться.

Входят следователи. Нагулявшийся вдоволь по коридору Александр

Викторович и руководитель следственной группы. Обычные приветствия и затем: "Мы хотим предъявить Вам сегодня обвинение…" Начинается долгая, нудная и, главное, совершенно бессмысленная, формальная процедура предъявления обвинения ("объебона" на тюремном жаргоне).

Зачитывается текст постановления, задаются мне какие-то вопросы и т.д., и т.п.

"Бессмысленная" - поскольку с текстом я уже предварительно ознакомился (мне дали его прочитать), а на все вопросы я отвечаю совершенно одинаково. Механически твержу, как старая заезженная пластинка, или, блядь, как какой-то огромный попугай: "51-ая…

51-ая… 51-ая…" (51-ая статья Конституции, гарантирующая право на отказ от дачи показаний). Чувствуя себя с каждым ответом все более и более глупо.

- Будут у вас какие-либо замечания?

- Конечно будут! - вскидывается адвокат.

- Хорошо, пишите вот здесь. Замечания защитника.

Адвокат долго что-то пишет, старательно перечисляя разные статьи и пункты УК и УПК, но следователю, похоже, все это, как мертвому припарки. Спокойствие олимпийское. А что, в самом деле, волноваться, если… "наверху все решено"?

Наконец, все заканчивается. Адвокат с Александром Викторовичем уходят улаживать какие-то формальности с пропуском, а я остаюсь наедине с начальником следственной группы. Чтобы скоротать время, развлекаю почтенного кандидата юридических наук байками о тюремном быте. Он слушает и удивляется.

- А вы тут, оказывается, весело живете!..

(Да, блядь, охуительно весело! Может, вместе повеселимся?.. Не желаете присоединиться?)

…А что касается бардака, то я лично был свидетелем, как у одного следователя по всей тюрьме искали его подследственного и найти не могли. Не знаем, говорят, где он, и все!

(Подумаешь, удивил! Ебаный в рот! Да нам каждый день на протяжении, наверное, уже целого месяца стучат с утра, ни свет ни заря, ключом в дверь и спрашивают: "Кравченко есть?" - "Да нет здесь никакого Кравченко!" - "А где он?" - "А мы откуда знаем?!" И так каждый день. Как "с добрым утром". Мне, блядь, этот Кравченко теперь, наверное, до конца моих дней сниться будет!)

Наконец адвокат возвращается. Следователи вежливо прощаются с нами и уходят, мы же еще на некоторое время остаемся, обсуждаем кое-какие детали и нюансы, после чего я возвращаюсь в камеру.

Открывая дверь, коридорный почему-то спрашивает:

- Мавроди Сергей Пантелеевич?

- Да - несколько удивленно отвечаю я.

(Чего это он? Он же меня прекрасно знает?)

- Собирайтесь с вещами!

- Когда?

- Минут через сорок.

Вхожу в камеру.

- Меня с вещами только что заказали!

Сокамерники ошеломлены.

- Как с вещами? Что, правда? Куда?

- Куда… А я откуда знаю? Наверное, на 4-ый спец.

- Да-а… Вот это пиздец! Нам теперь сегодня же всю хату забьют.

Или вообще нас раскидают.