Тюремный дневник

– Мария, я больше не могу на это смотреть. Это же бесчеловечно, – сказал однажды в маленькой камере для встреч подзащитных с адвокатами Альфред. – Они тебя так заживо похоронят в этом бетонном мешке. Я пойду разговаривать с ними о сделке со следствием. Решение принимать тебе, но я хоть спрошу, что они предлагают.

Я только пожала плечами в ответ. Я не вполне понимала, что такое «сделка со следствием», но своим адвокатам верила безгранично. Они уже неоднократно доказали свою верность мне и моей невиновности.

* * *

– Мария, мы решили озвучить вам наше предложение по сделке со следствием, – начал прокурор Эрик Кенерсон, стоило мне сесть на «почетный стул» во главе стола для допросов в тюремном гараже. – Наши условия таковы: мы исключим из вашего дела одну из статей обвинения, о деятельности иностранным агентом без регистрации в пользу России на территории Соединенных Штатов Америки, по которой, как вы, вероятно, помните, вас ожидает наказание в виде десяти лет лишения свободы.

Я кивнула. Такое не забудешь.

– Таким образом, на вас останется только статья за сговор в попытке деятельности иноагентом без регистрации, а это всего до 5 лет лишения свободы и, возможно, штраф. Но это на усмотрение суда. Ничего обещать мы вам не можем. Взамен вы подпишете признание вины в сговоре и выступите перед судом с соответствующим заявлением.

Мы продолжим встречаться с вами несколько раз в месяц. Если вы по-прежнему будете правдивы, мы готовы предоставить судье специальный документ под названием «5K1.1.». Это означает, если говорить по-простому, что мы вам поверили. Суд, как правило, принимает это во внимание при определении наказания. Если же вы попробуете нас обмануть или намеренно сокрыть правду, мы имеем право отозвать наше предложение, и мы снова вернемся в точку отсчета: вы будете обвиняемой по двум статьям с возможным наказанием в 15 лет лишения свободы, и судить вас будут 12 присяжных. Вам также потребуется выступить в качестве свидетеля по вопросу ваших взаимоотношений с Полом Эриксоном. Опять же, мы хотим услышать только правду. Все остальное – не ваша забота. Вы имеете право отказаться, взять время подумать и обсудить это предложение с вашими адвокатами. Текст признательных показаний мы подготовим сами.

В моей голове мгновенно встали на места все детали этой мозаики: вот, оказывается, зачем им нужны были показания Хелен, которые стали предлогом для очередной пытки одиночным содержанием! Именно в этих условиях мне хотели предложить признание вины или суд присяжных заседателей. К этому моменту я уже знала, что выбора у меня нет: или я подписываю сочиненный прокуратурой документ, или в следующий раз я увижу своих родителей через 15 лет, если они доживут, конечно. И вот почему.

Согласно статистике за 2018 год, если человек стал обвиняемым по любому уголовному делу в США и отдал свою судьбу на откуп двенадцати присяжным, его шансы на оправдание составляют 0,3 %. Для вынесения оправдательного вердикта требуется единогласное решение всех 12 присяжных в пользу обвиняемого. Если же хоть один из них усомнится в невиновности, дело отправляется на доработку еще на полгода–год, а человек остается в СИЗО. В моем случае – в одиночной камере без связи с внешним миром. Потом – новый суд, и опять одного несогласного достаточно для продолжения расследования, и так далее.

А судьи кто? Кто будет присяжными? Их, согласно закону, отберут случайной выборкой из числа граждан США, проживающих в штате, где рассматривается дело. Присяжным полагается быть объективными и независимыми.

В моем случае дело будут рассматривать присяжные политической столицы страны – города Вашингтона. В это самое время во всех средствах массовой информации США обсуждают вмешательство злобных россиян в американские выборы и меня, единственную арестованную гражданку России, ужасного и страшного «кремлевского сексшпиона», хладнокровного преступника, связанного с российскими спецслужбами. Мои адвокаты по решению суда не имеют права выступать в СМИ в мою защиту.

Можно, конечно, предположить, что из 50-миллионного населения округа Колумбия найдется 12 человек, которые за последний год ни разу не включали телевизор или радиоприемник, не пользовались социальными сетями, не общались со знакомыми и не выходили на улицу, будучи, таким образом, полностью изолированы от влияния средств массовой информации. Можно также допустить, что каждого из них вывезут тайком из дома в замурованном автомобиле, не нарушая девственной чистоты незнания обстановки в стране. Положим, присяжного молча довезут до здания суда. Но стоит ему услышать прокурора по моему делу, в голове всплывут сформированные годами стереотипы о «красной угрозе» – и все встанет на свои места. Достаточно будет просто показать обложку моего паспорта с двуглавым орлом российского герба, и суд закончится, даже не начавшись. Я отправлюсь в тюрьму на 15 лет.

Но предположим на секундочку, что я слишком плохого мнения о людях, а на самом деле в зале суда чудом окажутся 12 совершенно объективных присяжных и решат заслушать аргументы сторон.