Тюремный дневник

– Меня зовут Мария, – моментально забыла я свою легенду, сразу отчего-то доверившись этой женщине, будто мы знали друг друга сто лет или даже задолго до того и после тоже. – Здравствуйте, мисс Финни.

Так в моей жизни появилась вторая мама.

Еврейская мама

– Так, киддо, – уверенно начала мисс Финни следующим утром, когда она, наполнив теплом и радостью своей лучезарной улыбки тюремную столовую, присела на табурет рядом со мной, – у тебя есть одежда или только это? – смерила она взглядом меня, скрючившийся костлявый комочек на пластиковом табурете.

– Мне всего достаточно, мисс Финни, – ответила я на ее красивую улыбку.

– Нет, нет, так не пойдет. Я решу этот вопрос. Надо только найти твой размер. Хм, – задумалась она. – У меня есть кое-что лишнее, тебе будет большевато, но на первых порах сойдет. И вообще, а ну-ка ешь! – потрепала она меня за ушко и всучила в руки оранжевую пластиковую ложку. – Я никуда не уйду, пока ты не начнешь кушать.

– Я не хочу, – завредничала я.

– Хочу, не хочу, а надо, – строго сказала мисс Финни, – ты так долго не протянешь. С памятью проблемы уже, поди, – хитро посмотрела она на меня. – Ешь.

Я послушно положила в рот кашу и стала медленно жевать, а довольная своим даром убеждения мисс Финни продолжила:

– Называй меня просто Финни, ладно?

– Угу, – с набитым овсянкой ртом промычала я.

Финни взяла в свои руки мое возвращение к жизни. Она всегда мечтала о дочери в дополнение к трем своим мальчишкам. А я смертельно скучала по маме и нуждалась в верном друге, хотя с учетом печального опыта ко всем людям относилась настороженно.

Яйца в майке. Я становлюсь преступником

В качестве цели номер один Финни решила снова научить меня есть, чтобы мои кости обросли хоть какой-нибудь мышечной массой и ко мне вернулась способность соображать.

В тюрьме кормили на убой, но качество этой еды, как и ее пищевая ценность, оставляли желать лучшего. В меню была масса белого хлеба, толченой картошки, приготовленной путем добавления кипятка в сухую смесь, бобовых, кукурузы, чипсов, риса, и во все добавлялось пальмовое масло и майонез. На сервировочной линии практически все ингредиенты для приготовления блюд были консервированными, их смешивали в нужных пропорциях и разогревали.

Надо отдать должное нашему начальнику кухни, который относился к заключенным как к людям, потому что один из его близких родственников отбывал наказание в тюрьме. В его ведении находился бюджет учреждения, вернее часть, выделяемая на питание. В США федеральные тюрьмы имеют единое меню, закрепленное нормативами, но у начальников столовых все же оставалось немного свободы для маневра. Поэтому он умудрился распределить бюджет так, чтобы у нас был выбор между жирной и вредной пищей и полезными вариантами – пробил возможность пять дней в неделю питаться салатами и ежедневно получать фрукты. Желающие сохранить здоровье отдавали предпочтение этим немногим здоровым продуктам. Так делали и мы с Финни.

Но на кухне был еще один неудобный секрет – сам процесс приготовления пищи, ее обработки и хранения ингредиентов. Так, листья салата из-за нарушения процесса хранения часто были с желтовато-коричневыми ободками, а это прямой путь к желудочно-кишечной инфекции, которой страдало большинство заключенных. Еду, оставшуюся с вечера, часто давали и на следующий день, в этом случае она имела очень неприятный вкус и запах. Такое питание было небезопасным, потому многие заключенные готовили сами из того, что покупали в тюремном ларьке, или утаскивали что-нибудь относительно свежее и необработанное с кухни.

Первое, правда, было делом очень дорогим, да и в ларьке были только консервированные продукты и еда быстрого приготовления, а второе – рискованным. Забирать продукты из столовой запрещалось, чтобы не разводить антисанитарию в отделениях. На выходе с кухни регулярно дежурили надзирательницы, досматривающие и ощупывающие всех вызывавших подозрение дам. Тучным женщинам было проще – если надзиратель в столовой зазевался, они одним махом прятали под массивными грудями упакованные в пластиковые перчатки, поставляемые подельниками – работниками кухни – любые субстанции, от толченого картофеля и консервированной кукурузы до целых фруктов и овощей. А потом гордо, грудью вперед, выплывали из столовой, всем своим видом показывая, что с ними лучше не связываться.

Женщины потоньше были вынуждены запихивать еду в носки и подмышки, распределяя ее так, чтобы ничего не выдавало лишних предметов под одеждой. Финни с ее миниатюрной фигурой относилась ко второму типу. Прятать еду в ботинки она считала слишком серьезным неуважением к продуктам, потому оставалось пространство подмышками, скрываемое свободного кроя тюремными рубашками и футболками, которые она специально для этой цели добыла у работников прачечной. Она умудрялась выносить практически любые продукты, а потом смешивать их с купленными в тюремном магазине приправами и консервированными ингредиентами. Это у нее получалось шедеврально.