Тюремный дневник

Две книги с детективными рассказами на английском языке, которые мне удалось выбить у руководства тюрьмы, так как в посещении библиотеки и получении посылок мне было отказано. Правда, моя мисс Синтия иногда по ночам подсовывала мне журналы моды, чтобы мы могли обсудить дизайн гламурных платьев и макияж светских львиц. Эти журналы нужно было прятать лучше всего. Что мне, признаюсь, успешно удавалось – между матрасом и постеленным на него одеялом. Подставить мисс Синтию я не имела права, и даже бы если их нашли, твердо решила молчать о природе их происхождения, как партизан.

И конечно, главное – два комплекта тюремной робы – кофта-распашонка с короткими рукавами и штаны. Моего размера не нашлось, так что я придерживала штаны, когда ходила, а снизу подворачивала, чтобы не пачкать их о тюремный пол. К тюремной робе полагались темно-синие тапочки на тонюсенькой резиновой подошве. Ходить в них было все равно что босиком. Ни от холода, ни от неровностей пола они не защищали.

Вот, собственно, и все мои богатства. Этот опыт, кстати, сделал меня аскетом – человеку так мало нужно для счастья, а мы, как плюшкины, все гребем под себя несметные сокровища, которые даже никогда не используем. В психологии это называется «шопоголизм», а в православии – мшелоимство, что, кстати, грех.

Когда я окончила опись, на смену заступила мисс Синтия. Она мягко приземлилась на кресло для наблюдений на пороге моей камеры. На этот раз в ее руках была газета с большой цветной фотографией на первой полосе:

– Мисс Бутина, – аккуратно начала разговор она, – а это вы? Вы были на инаугурации президента Трампа.

– Была, – ответила я, тяжело вздохнув.

– Расскажите, как там было. Я никогда не была на балах, – попросила мисс Синтия.

– Если вы просите, мисс Синтия. Конечно, расскажу. Устраивайтесь поудобнее, – улыбнулась я и, расстелив одеяло на бетонном полу в ногах надзирательницы, уселась в позе лотоса. – А дело было так…

Инаугурация

Длинное зеленое вечернее платье в пол с открытой почти до самой поясницы спиной было очень тяжелым, казалось, весило добрых пару килограммов и тянуло мои плечи к земле, но держать осанку было очень важно. Элегантные золотые, как у принцессы, остроносые туфли-лодочки на высоких до неприличия каблуках гармонировали с аккуратно уложенными локонами длинных рыжих волос. Все это великолепие переливалось, будто змеиная чешуя, в свете софитов громадного зала. Крошечные острые искорки, перебегая, казалось, с чешуйки на чешуйку, отскакивали от черного смокинга элегантного высокого мужчины по правую руку от меня.

Бал Свободы, как называлось первое в череде инаугурационных торжеств мероприятие, проходил в крупнейшем выставочном центре Вашингтона. Длинные прямоугольные столы в середине зала ломились от яств традиционной кухни штата Нью-Йорк. По правилам на инаугурационном обеде подаются блюда штата, в котором родился новый президент. Нью-йоркская кухня впитала в себя веяния Старого Света, Латинской Америки, Африки, а потому гостям предлагались блюда разных народов мира – итальянской, китайской, испанской, мексиканской и даже русской кухни. Не обошлось и без десятка видов великолепного нью-йоркского чизкейка – пожалуй, самого популярного торта в США, приготовленного из сыра «Филадельфия». Несколько баров у каждой из стен зала предлагали алкогольные напитки и коктейли на любой вкус.

Мы с Полом стояли в очереди к просторной площадке для фотографирования, где на синем фоне белым шрифтом красовалась надпись: «Инаугурация 45-го президента Соединенных Штатов Америки». Наконец, подошла наша очередь – я ступила на мягкий, напоминающий весеннюю траву ковер, повернулась лицом к фотографу, почувствовав аккуратное прикосновение Пола к моей талии и широко улыбнулась. Вспышка света – и эта фотография станет позже частью моего уголовного дела.

Билеты на инаугурацию Дональда Трампа было достать непросто, но Полу очень хотелось ее посетить и показать мне это знаменательное и, как он считал, исторически важное для всего мира событие. «Тебе нужно обязательно там быть, Мария, – говорил он, ярый республиканец. – Вот увидишь, Трамп изменит мир и исправит то, что натворили демократы во власти. Он наладит отношения с Россией, я точно уверен». Уверенность и надежды Пола тогда разделяли многие. Два срока правления президента Обамы охладили отношения наших стран, как тогда считали, до самой низкой отметки – своими указами и с поддержкой Конгресса он наложил санкции на многие российские компании и политических деятелей, а перед уходом, напоследок, выслал целый ряд российских дипломатов. В прессе звучали постоянные упреки и обвинения в адрес нашей страны во всех грехах и всех мировых проблемах.