Тюремный доктор. Истории о любви, вере и сострадании

Я перешагнула через остатки какой-то еды, потревожив крысу, пожиравшую заплесневелый батон. Она отскочила на полметра и принялась за что-то другое; нос ее подрагивал от удовольствия. Ее нисколько не беспокоило мое присутствие – подумаешь, какой-то человечишка, пытающийся отвлечь ее от важных крысиных дел. То, что в Скрабс полно крыс и тараканов, ни для кого не секрет, но я все равно была в шоке, столкнувшись с ними впервые. Здание старое, с изношенными трубами и канализацией, мусор валяется повсюду: ничего удивительного, что тут буйствуют грызуны. Я с легкостью могла представить, как чувствуют себя заключенные, лежа ночью в темноте и прислушиваясь к их шорохам.

Несмотря на раннее утро, температура уже начала подниматься. В коридорах невыносимо воняло потом и тюремной пищей.

Однако сначала я собиралась поспать. Я придумала себе график, в соответствии с которым приходила на работу к семи утра, и у меня оставалось время на короткий сон до начала приема. Это было важно, поскольку смена заканчивалась обычно не раньше десяти вечера. Я нашла идеальное место в одном из небольших кабинетов Центра психологической поддержки, между медицинским блоком и крылом А. Обычно там никого не было до 9:30, когда начинались первые сессии.

Я сняла со шкафа большой черный рюкзак, в котором хранила все необходимое: спальный мешок и подушку для шеи, которую обычно использовала при дальних перелетах. Составила вместе три стула, чтобы получилась импровизированная кровать. На их темно-синюю обивку лучше было не смотреть, так что я постаралась побыстрее развернуть спальный мешок, не обращая внимания на подозрительные пятна. Забравшись в свой уютный кокон, через пару минут уже крепко спала.

Будильник зазвонил второй раз за утро. Я выбралась из спального мешка, зевнула, потянулась, сунула ноги обратно в туфли, готовясь к новому рабочему дню.

Подростковая тюрьма казалась летним лагерем по сравнению со Скрабс. Будучи врачом на полную ставку, я бегала на вызовы по всему зданию, в любое время и по всякому поводу. Работа оказалась очень насыщенной и разнообразной.

В Хантеркомбе я никогда не ходила по камерам и вообще по тюрьме, принимая пациентов в своем кабинете в медицинском блоке. В Скрабс я перемещалась повсюду. Это было куда более утомительно, но в то же время захватывающе.

Я оказалась в ситуации «плыви или утонешь» и пока, проработав месяц, держалась на плаву, во многом благодаря утреннему сну и доброжелательному персоналу, который помогал мне освоиться. Я получше познакомилась с Сильвией, которая все еще сопровождала меня в тюрьме, пока я дожидалась тренинга по использованию ключей в отделе безопасности.

За чаем в крошечной кухне для сотрудников Сильвия поделилась со мной кое-какими сплетнями.

– Одна из медсестер только что вернулась из длительного отпуска, – сообщила она, предварительно убедившись, что нас никто не слышит.

– Один из заключенных взял ее в заложники.

Я лишилась дара речи. Где? Когда? Каким образом?

– Подробностей я не знаю, – продолжала Сильвия, – известно только, что он продержал ее довольно долго, в одном из медицинских кабинетов.

– Он ничего ей не сделал? – спросила я.

– К счастью, нет.

Сильвия подула на чай, чтобы его остудить.

– Ну, то есть физически ничего, но можно себе представить, как это сказалось на ее психике.

– Неудивительно, что она взяла отпуск, – сказала я, – странно, что она вообще вернулась!

– Такое уж это место, док, – со вздохом ответила Сильвия, – проникает вам под кожу, становится домом для персонала так же, как для заключенных.

Я никогда не чувствовала ничего подобного в Хантеркомбе, но за короткое время, что проработала в Скрабс, начала понимать: напряженная работа сплачивала людей, превращая их в семью.

– А что случилось с тем, кто взял ее в заложники?

Она пожала плечами.

– Не знаю, наверное, оказался в карцере, ну и наверняка ему продлили срок.

В карцер заключенных запирала на 23 часа в день. Их могли отправлять туда по разным причинам, иногда для их же безопасности, но обычно в качестве наказания.

– А вы никогда не думали поработать в женской тюрьме? – поинтересовалась Сильвия, чтобы сменить тему. – В Холлоуэй, например?

– Конечно, ужасно так думать… – начала я и, засмущавшись, сделала паузу.

– Что мужчина вряд ли вас ударит, в отличие от женщины? – спросила Сильвия.

Я кивнула, чувствуя нечто вроде стыда.

– Но это вполне разумное опасение, – сказала она, – не стоит по этому поводу переживать. Мы тоже должны заботиться о себе, правда? Если захотите узнать, каково работать в Холлоуэй, начальница Фрейк вам расскажет.

– Фрейк?

– Она командует службой безопасности. Шестнадцать лет проработала в Холлуэе, когда там сидела Майра Хиндли и Розмэри Уэст тоже. Ей есть что порассказать.

* * *