для осуждения их совсем другия вины – оставление монашескаго платья, поминание на ектениях, связь с Глебовым. Все эти вины такого рода, что не могли влечь за собою подобнаго уголовнаго наказания. Все эти вины, вероятно, известны были прежде и оставлялись без внимания, тем более что противная сторона не отличалась же слишком строгою непорочностию. Предать их теперь суду, счесть их достойными такого страшнаго наказания, было действием другаго разсчёта и вместе совершеннаго произвола, – новое разительное доказательство искусственности, недобросовестности процесса. Если б Пётр решил кончить дело с женою и сыном сам по себе, без суда, без манифестов, без цитат из Священнаго Писания, из Уложения, то его оправдать, или, по крайней мере, собрать circonstances attenuantes в его пользу, объяснить, было бы для безпристрастнаго изследователя, для строгаго историка, гораздо легче.
Ходившие в то время слухи о бывшем, или ожидаемом ещё, восстании в России были совершенно неосновательны, и при этом случае я должен заметить, что хотя и нельзя отрицать того, что некоторые отдельные лица питали в себе разные возмутительные помыслы и были недовольны настоящим правлением; но простой, тёмный народ, никогда не поднимающийся без вождей, так страшно запуган, и безопасность царского трона так прочно установлена, что плохо пришлось бы недовольным, если б они вздумали посягнуть на восстание: ибо царь вполне может рассчитывать на преданное ему войско. Для возмущения необходимо, чтобы духовенство или знатнейшие бояре пошли впереди. Но большинство попов в России люди низкого происхождения, без связей и богатства, всю же светскую знать из целой России царь призвал в Петербург и постоянно имеет её на виду, перед своими глазами; поэтому невероятно, чтобы этот монарх, пока он жив, мог чего-либо опасаться. Хотя Русское дворянство искони отличалось покорностию и преданностию царям своим, но черты эти в прежнее время были ничто в сравнении с теперешними.