Тюремщик

В столовую тут же вплыли две руки, придерживающие поднос, заставленный тарелками с супом. В центр стола отправилась миска с хлебом, а тарелки замерли перед каждым из нас.

— Ешьте быстро, — подгонял Фитц. — Работы много.

Видимо, он здесь был главным над слугами. Почему тогда Арман не представил меня сразу? Забыл? Не захотел? Решил, что побегу в первую же ночь, как говорил Фитц? Скорее всего, правдивым был последний вариант. Я ела суп и думала о том, как там Джесси. Брат даже не знает, насколько мы близко друг к другу. Ничего, скоро узнает. И все будет хорошо, потому что я зубами выгрызу помилование для него.

После завтрака я разнесла еду заключенным. На этот раз никто не пытался со мной заговорить. Многие плакали, кто-то громко ругался так, что у меня покраснели кончики ушей. В нашем доме подобные слова были под запретом. Но здесь не дом, а тюрьма. Может, этому человеку так легче? Кто я такая, чтобы его осуждать?

Поэтому просто подвинула еду в окошечко и пошла дальше, вдоль ряда совершенно одинаковых дверей. Двери, двери… Когда с едой было покончено, отвезла тележку на кухню, и на этот раз даже не заблудилась. Восприняла это как добрый знак, и назад спускалась в более хорошем настроении. Для того, чтобы возить моющие принадлежности, мне выделили похожую тележку. Теперь на ней громоздилось ведро и все, что выдал добрый господин Фитц. Итак, за день надо убрать десять камер. Я решила не усложнять задачу и отсчитала ровно десять дверей, начиная от входа на первый уровень. Достала из кармана паучка-артефакт. Надо же, какая ирония. Интересно, сам Арман знает, что в городке его называют пауком? Наверное, да. Я прислонила паучка к двери, и он вцепился в нее всеми лапками. Щелкнули, отворяясь, засовы.

Один шаг внутрь — и я поняла, почему здесь сходили с ума. Помещение было крохотным, где-то четыре шага на четыре. Здесь еле помещалась лежанка и накрытая крышкой дыра в полу. В воздухе ощутимо пахло немытым телом. Парень, который свернулся на краю лежанки, был приблизительно моего возраста. Его одежда была грязной, в бурых пятнах. Что это? Пролитая еда? Кровь? Он спал, обхватив себя руками, и вздрагивал во сне. Что такого нужно было натворить, чтобы очутиться здесь? Я на минуту закрыла глаза, стараясь справиться с эмоциями, а затем решительно взялась за ведро с водой. Работать! Как сказал Арман, невиновных здесь нет. Даже Джесси был виновен в заговоре против короля. Да, для меня это не имело значения, но кто знает, за какое преступление осужден этот парень?

Подмела пол, хорошенько почистила щеткой и смыла водой. Воздух в камере сразу стал легче. Вот и отлично! Чем смогла, помогла. Еще раз взглянула на заключенного, вздохнула и вышла из камеры. В следующей тоже ждал достаточно молодой мужчина. Паучок работал исправно, и узник спал, только вряд ли его сны были добрыми. Он что-то бормотал под нос, вздрагивал всем телом, будто начиналась судорога, а я старалась убраться как можно быстрее. Не сказать, чтобы в камерах было грязно. Но сам воздух был настолько тяжелым, что хотелось сбежать и казалось, что вот-вот задохнусь. Я и сбегала — раз за разом, пока десять дверей не остались позади. Как и обещал Фитц, воду в ведре менять не пришлось, но вот подниматься по ступенькам с ведром в руках и опустевшей тележкой оказалось не так просто. Радовало, что три хлопка отправили моющие средства обратно без моего участия.

Прошло всего два часа, а я так вымоталась, будто проработала весь день. О том, чтобы склониться над вышивкой, и речи не было: руки предательски подрагивали. Поэтому я лежала в своей комнатушке и вспоминала лица тех мужчин, в камеры которых заходила. Не знаю, содержались ли в Атеррасе женщины. Судя по угрозам дознавателей в столице, да, но пока что не видела ни одной. Может, они на отдельных уровнях? Или же их направляют в другую тюрьму, а мне солгали, чтобы запугать?

Мысли крутились и крутились, как бешеные, пока я не забылась тревожным дневным сном. И даже сквозь сон казалось, будто кто-то глядит на меня, и от этого взгляда было страшно.

Глава 8

На следующее утро меня снова ждал Арман. Он учел прошлую ошибку, и вместо того, чтобы разбудить в ранний час, попросил Бриста привести меня в кабинет, как только проснусь. Поэтому, стоило открыть дверь, как короткий лай заставил вздрогнуть с головы до пяток.

— Брист, не пугай. — Я прижала руку к груди. — Разве так можно?

Пес повел мордой, будто мог меня видеть, и потрусил прочь, приглашая следовать за ним. Так мы и дошли до кабинета Армана. Тюремщик привычно сидел за столом, на этот раз без маски, и листал какие-то документы. Лицо его было мрачнее тучи. Мне стало не хватать маски…

— Доброе утро, госпожа Делкотт. — Он задумчиво поднял голову и посмотрел на меня так пристально, что сердце забилось быстро-быстро. — Надеюсь, Брист не разбудил вас?

— О, нет. Я уже собиралась приступать к работе, — ответила ему.

— Что ж, хорошо. — Внимательный взгляд Армана будто делил меня на части. — Я обещал вам артефакт для ориентирования в тюрьме. Не подумайте, что забыл о нем — это не так. Возьмите.