Тюремщица оборотня

— Разрешишь поласкать себя? — Снова спрашивает Урсул.

Изогнув бровь, она провела пальчиком по его щеке, вызвав судорожный вздох. Как он прочитал её мысли? Мина в нерешительности тянет с ответом и молчит, кажется целую вечность. Его глаза успевают измениться, и превратится в расплавленное золото. В них вызов и уверенность что она не пойдет до конца.

— Ладно, давай просто съедим свой праздничный ужин. — Он словно дает ей шанс воспользоваться моментом и отступить. Вместо этого Мина потянулась за новым поцелуем.

Он получается особым. Невероятно сказочным, многообещающим и дерзким. Таким же восхитительным как самый первый. Невероятным! Язык Урсула скользнул в жаркий рот девушки и вызвал в её теле настоящий хаос. Пошатнувшись, девушка обхватила руками его лицо и почувствовала на пальцах покалывание щетины. Это словно кнут, подстегнуло в ней желание и решимость. Она хотела еще. И больше. С мучительным стоном она впилась в его губы и языком принялась жадно ласкать его. Тело девушки горело, испытывало настоящий сексуальный голод.

Рука Урсула скользнула за преграду. Схватив её за волосы, он притянул Мину к себе еще сильней, так сильно, что соски девушки уперлись в его твердую грудь. Она кожей почувствовала бешеное биение его сердца. Оборотень низко, хрипло застонал, щекоча её губы и заставляя сердце девушки ударяться в возбужденном такте с его. В начале у неё еще оставались четкие мысли, потом они пропали, и Мина поняла, что её неудержимо затягивает в чувственный водоворот, в котором не будет место сомнениям.

Урсул целует умело и уверенно. От того что его язык проделывает с её ртом у Мины перехватывает дыхание и подгибаются ноги, а торчащие соски становятся сверхчувствительными и будто умоляют о ласке. Она уже судорожно хватается за решетку, не позволяя своему телу привычно сползти вниз. Губы оборотня скользят на подбородок, потом, жаля короткими поцелуями, перескакивают на шею, и словно угадав её желание, обхватывают твердые вершинки. Рот захватывает много. Сморщенный сосок и весь розовый ореол вокруг. Волк поднимает глаза и с блаженством наблюдает как от острого удовольствия, щеки девушки наливаются пунцовой краской. Ему нравится смотреть, как губы Мины открываются в беззвучном «О-о-о», достаточно широко, что бы толкнутся в них членом. От этой мысли член сильно пульсирует, напоминая о себе.

— «Нет, дружок, сегодня тебе придется потерпеть».

Очень медленно он опускает руку вниз. Решетка на этой стороне узкая и его рука далеко не пролезет. Только кисть. Но этого пока достаточно. Он потянул ткань и пробрался к заветному местечку.

— Детка! — Ощущение голой промежности, чуть не сносит весь самоконтроль. — Ми! Ты голенькая!

В полуприкрыты глазах смешинки.

— Сюрприз!

— Ваууу! — Взвыл оборотень.

— Нравится?

Он громко втянул воздух, скользя по гладким складочкам, а потом протяжно застонал, раздвигая их.

— Само совершенство! Восхитительно!

Он долго не продержится. И это факт!

— Дай мне себя. — Просит снова и тянет к окошку в решетке. Быстро притаскивает матрас, бухается на него. Выталкивает на её сторону свое покрывало и устраивает на нем голову, как на подушке.

— Ко мне детка, смелей! — Уже не просит, требует. Тело Урсула горит в нетерпении, чтобы смирить его хоть немного, проводит по твердому члену рукой. Не лаская, успокаивая.

— «Тише друг, потерпи. Сейчас главное не спугнуть нашу серую мышку».

Мина стоит прямо над ним. Она в нерешительности. Потом поворачивается спиной к решетке и одной ногой переступает через его голову. Отлично! Он нетерпеливо ерзает на своем старом матрасе. Мина придерживает подол красной сорочки, закрывая Урсулу весь обзор. Нависла над ним, расставив ноги и склонив вперед голову.

— Сними это детка. Покажи себя. — Сверкнул глазами волк.

Она колебалась. Будь Мина трезвой, наверное, в этот момент отступила бы. Но сейчас праздничная эйфория кружила голову, а разогретое поцелуями тело просило: еще! И она очень медленно поднимает руки вверх, стягивая сорочку через голову. На Урсула обрушивается волна наслаждения. Какая же она маленькая и хрупкая словно подросток, оборотень легко может поднять её одной рукой. И красивая. Если бы не крапины шрамов, она была бы похожа на фарфоровую куколку.

Ноги девушки стыдливо сведены вместе до самых колен.

— Раздвинь их, милая. — Просит узник. — Хочу видеть…

Она снова в нерешительности, а потом раздвигает. Она розовая. Восхитительно розовая и мокрая. Прекрасная и безупречная! Оборотень задышал тяжело. От одного вида этих мягких складочек, рот наполнился слюной. Как же хочется прижаться к ним и пройтись языком.

— О чем ты думаешь Ми? — Сглатывая, спросил оборотень.

— О твоих пальцах… — Щеки Мины запылали.

— Точнее.

— Как они ласкали меня.

— Тебе нравилось? Ты хочешь еще? — Она смущенно кивает.

— Что они должны делать? Покажи. — Взгляд у него такой, как будто он проваливается в эйфорию. Но Мина не двигается. — А я покажу, что должны делать на моем теле, твои нежные пальчики. — И развязывает веревки на штанах.