Тюряга

   — Сказали, обычный перевод, но у меня старые счеты с Драмгулой. Так что я уверен, что это его козни.

   И Фрэнк рассказал Джону об «Олби» и о своем побеге.

   Незаметно они вышли на стадион. Снег везде уже почти растаял. Моросил мелкий дождь. Зэки из соседнего блока играли в регби. Фрэнк различил синюю куртку Грейвса. Тот играл левого «столба» в линии нападения, в которую обычно выставляют самых сильных и рослых игроков. Разыгрывали «мол», Грейвс и еще один верзила вдвоем атаковали игрока противоположной команды, бегущего с мячом. Фрэнк ясно видел, что Грейвс делает захват не по правилам, сбивая игрока с мячом. Толпа болельщиков на беговой дорожке заревела.

   — Вот сволочь, — сказал Фрэнк.

   — Кто? — не понял Джон.

   — Да Грейвс, кто.

   Бойцовский дух заговорил в Леоне. Ведь он был заядлый регбист. Тело словно бы само напряглось при виде мяча. Джон, очевидно, заметил, как «загорелся» Леоне и спросил:

   — Ты что, играешь в регби?

   — Да играл когда-то, — ответил Фрэнк.

   Они подошли поближе, останавливаясь рядом с другими болельщиками. «Жаль» — подумал Леоне, насчитав в каждой команде полный комплект игроков.

   — Пойдем лучше штангу покачаем, — сказал Фрэнк,

   — чем просто так глазеть. Заодно и согреемся. Он дернул Джона за рукав.

   — Пойдем, — сказал Джон.

   Они повернулись и уже хотели уйти, как вдруг услышали крики Грейвса. Тот заметил Фрэнка и, бросив мяч одному из своих напарников, направлялся теперь к ним.

   — Эй, Леоне! — кричал на бегу Грейвс. Леоне и Джон обернулись.

   — Может быть, сыграем?

   Лицо Грейвса самодовольно усмехалось.

   — У них как раз в команде одного человека не хватает, — кивнул на половину поля соперников.

   «Странно, — подумал Фрэнк. — Я же видел, вроде все пятнадцать на месте». Его профессиональный взгляд не мог его подвести.

   Леоне не ответил. Словно что-то сказало в нем: «Не связывайся».

   — Сдрейфил, — сплюнул Грейвс и перевел взгляд на Джона. — Может быть, ты, придурок, рискнешь или тоже обоссался?

   — Закрой пасть, ублюдок, — спокойно ответил Джон. — Пока зубы целы.

   — Что?!

   — Что слышал, мудила! — выкрикнул Джон. Грейвс сжал кулаки:

   — Погоди, я с тобой разберусь. Я тебя запомнил, маленький пидор.

   — Сам ты пидор. Катись отсюда, дерьмо вонючее!

   — Эй, Леоне, — не отвечая Джону, снова обратился к Фрэнку Грейвс. — Что-то быстро ты сдался. Даже в регби боишься со мной поиграть, а я думал, что ты настоящий мужчина. Эй! — Грейвс обернулся к зэкам — игрокам и болельщикам, которые, не понимая в чем причина задержки, по одному, по два постепенно подходили к фонарному столбу, возле которого выясняли отношения Грейвс, Джон и Фрэнк. — Оказывается, этот Леоне не такой смелый, как нам когда-то показалось! — громко выкрикнул Грейвс.

   Люди из его команды, подошедшие первыми, довольные рассмеялись.

   — Этот Леоне даже в регби теперь со мной боится играть.

   Кто-то свистнул в два пальца. Кто-то откровенно загоготал. Другие стояли молча. Но почти в каждом взгляде, устремленном на него, Фрэнк, казалось, прочел: «Что же ты, Леоне? Мы-то думали...» Были и те, которые смотрели откровенно издевательски, но были и такие, кто словно бы говорил: «Мы и в самом деле верили, что наконец-то нашелся парень, который может дать отпор этому подонку Грейвсу. Жаль, что мы в тебе ошиблись».

   — Не гони коней, Грейвс, — сказал спокойно Леоне. — Я же тебе еще не ответил.

   — Ну? — вызывающе спросил Грейвс.

   — Я не против, давай побегаем.

   Грейвс незаметно сделал знак одному из игроков противоположной команды, чтобы тот покинул поле. Леоне несколько раз махнул руками, разогревая суставы, и сделал несколько приседаний.

   — Осторожнее, Фрэнк, — тихо сказал ему Джон. — По-моему, он задумал что-то недоброе.

   — Ну, не пырнет же он меня ножом, — засмеялся в ответ Леоне и выбежал на поле.