Тюряга

   — На тебе, Фрэнк, еще, — делая вид, будто ставит перед ним свою тарелку, проговорил Даллас и засмеялся.

   Фрэнк тоже засмеялся. Все вокруг засмеялись. Фрэнк попробовал все же передвинуть тарелку с борщом Здоровяку, но тот сказал ему вполголоса:

   — Нет проблем, Фрэнк. Ты же знаешь, что у меня на кухне кент работает.

   Он обратился к одному из негров, собравшемуся вернуться на раздачу:

   — Когда будешь себе брать, скажи Джеку, чтобы он еще один борщ сделал. Скажи, что для Здоровяка, будь друг.

   — О'кей, — белозубо улыбнулся негр и пошел вслед за своими товарищами к раздаче.

39.

   Драмгул выключил видеосистему, экран погас, начальник мрачно откинулся в кресле. Только что он наблюдал сцену в столовой. Он не видел лица Леоне, только разозленное лицо Грейвса, когда тот взял у Фрэнка с подноса тарелку. А потом он увидел, как Фрэнк смеется со своими товарищами. Драмгул нажал на кнопку вызова, дверь открылась, и на пороге появился Палач.

   — Пусть Грейвс сейчас же явится сюда.

   — Но... сейчас обед, — попытался возразить Палач.

   — Я что сказал?! — закричал на него Драмгул. — Выполняй приказание, скотина!

   — Да, сэр, — подобострастно щелкнул каблуками Палач и вышел из кабинета начальника.

   Грейвс доедал вторую тарелку борща под одобрительные льстивые шуточки своих приятелей, когда заметил в дверях фигуру Палача. Тот просто заглянул в зал и молчаливо подождал, пока не встретится с Грейвсом взглядами. Грейвс сразу понял все.

   — Что-то мне от борща этого Леоне в сортир захотелось, — криво усмехнулся он, поднимаясь.

   — Парни захохотали.

   — Второе и компот отнесите мне в камеру, — сказал Грейвс.

   Драмгул встретил его в ярости. Но это была не та ярость, не то раздражение, с каким можно было накричать на Палача. Нет, теперь внешне Драмгул был абсолютно спокоен. Но это было спокойствие человека, отдающего себе отчет, что стоит за словами, которые он произносит.

   — Мне казалось, что я могу положиться на тебя, — сказал Драмгул. — И я уже начал хлопотать о пересмотре твоего дела в суде, написав тебе блестящую характеристику — «образцовое поведение», «помощь администрации» и тому подобное. Вот, если не веришь, почитай. Он взял со стола лист бумаги и протянул его Грейвсу.

   — О нет, сэр, конечно же, я вам верю, — сказал Грейвс, принимая однако из рук Драмгула бумагу, глазами он по-прежнему так поедал начальника.

   — Но я боюсь, — продолжил Драмгул, — что мне придется приостановить свою гуманитарную деятельность, а может быть, даже и придать гласности то, что...

   — Но я всячески провоцирую его, сэр. Грейвс, казалось, был готов упасть на колени.

   — Леоне не заводится, — продолжил Грейвс. — Вы же помните, как я старался во время регби, а сегодня я...

   — Да, я видел, — оборвал его Драмгул. — Но это же смешно — отобрать у него тарелку супа. Леоне не мальчик, он не нервничает из-за пустяков.

   Начальник тюрьмы взял из рук Грейвса лист бумаги с таким видом, будто хотел его разорвать.

   — Ты, — сказал Драмгул, — мало ценишь шансы, которые тебе дает судьба, и, боюсь, тебе все же придется окончить здесь свою жизнь, а мне еще кое-что тебе припомнить и впредь не закрывать глаза на твои проделки.

   — Дайте, — сказал, тяжело, задышав Грейвс, — дайте мне еще немного времени. Я раскручу его.

   — Ты все время бьешь не туда, — раздраженно сказал Драмгул. — У каждого есть свои слабые места. Ты должен найти его слабое место или мне придется найти вместо тебя другого человека. Даю тебе последний шанс.

40.

   Они сидели в гараже — Фрэнк, Даллас, Джон и Здоровяк. На этот раз пили чай. Прошло несколько дней после того, как Грейвс попытался спровоцировать Леоне в столовой, и все эти дни он так и кружил покруг Фрэнка, но удобного случая не представлялось. Фрэнк смутно чувствовал, что Грейвс снова что-то замышляет и потому держался осторожно, избегая с ним встречи. Пожалуй, только вот здесь, в гараже, он только и мог ощущать себя в безопасности. Эта территория была неприкосновенна, и ни Грейвс, ни кто-либо из его людей не могли здесь появиться.

   На этот раз друзья решили устроить себе небольшое развлечение после обеда. Они сидели и пили чай, думая, что бы такое-эдакое сотворить, как вдруг Даллас сказал:

   — А почему бы нам не устроить тараканьи бега?

   — А что? — рассмеялся Здоровяк. — Неплохая идея.

   — Вот там, за стеной, — подхватил Джон, — в раздевалке, где мы хлеб иногда оставляем, они и пасутся.

   — А где будем пускать? — спросил, смеясь, Фрэнк.

   — Да хоть вот здесь, — показал Даллас на длинный короб с гайками и болтами. В нем как раз два отделения.

   — Идет! — захохотал Здоровяк.

   Даллас и Джон отправились в раздевалку на лов тараканов, а Фрэнк и мулат ссыпали гайки и болты по другим ящикам и установили коробки на пустые бочки, сняв кусок плексигласа, который обычно служил им поверхностью стола.

   — Ну! — закричал, выходя из раздевалки Джон. — Делайте ваши ставки.

   Он потряс литровой банкой, в которой копошилось несколько насекомых. Следом за ним вышел Даллас, в его руках была такая же банка.

   — Куда вы столько наловили? — засмеялся Фрэнк.

   — А вдруг кто-то из них не добежит и подохнет, — засмеялся в ответ Даллас.