Тюряга

Фрэнк схватил Грейвса за волосы, приближая свое лицо к его лицу.

— Я убью тебя, — с силой сказал Фрэнк в эти захлестнутые ужасом глаза.

Он ударил Грейвса о землю головой раз и два, и три… Безумные глаза Грейвса как будто дергались от ударов в своих глазницах, но с неизменной необъяснимой тягой устремляли свой взгляд в глаза Леоне.

— Я убью тебя, — с каждым ударом повторял тот. Ужас смерти придал Грейвсу последние силы. Он вдруг толкнул потерявшего бдительность Фрэнка и откатился в сторону. Его рука быстро скользнула в карман и вот уже смертоносное шило блеснуло и нацелилось своим острым пронзающим концом в сердце снова бросившемуся на Грейвса Фрэнку. Леоне едва успел изменить направление своего броска, споткнулся и вот уже Грейвс рывком навалился на него. Фрэнк схватил его за руку, еле успев остановить шило буквально в сантиметре от своей щеки. Грейвс тяжело, с каким-то звериным рыком, дышал, его лицо исказилось в гримасе, всю тяжесть своего тела и всю мощь мускулов он вкладывал теперь в свою руку, пытаясь преодолеть сопротивление руки Фрэнка и вонзить шило ему в лицо, в глаза, в ухо, в шею, колоть и колоть это ненавистное лицо, срывать кожу, превращать в месиво, в мясо… Но глаза Фрэнка по-прежнему смотрели на него с неумолимостью, и та же спокойная сила духа светилась в них и та же ледяная, не знающая пощады, ярость. Словно железной была рука Фрэнка, медленно, но уверенно он отжал шило от своей щеки и резко дернул руку Грейвса назад себе за голову, одновременно ударяя противника лбом в лицо. Шило вылетело из руки Грейвса и упало в метре от борющихся. Ошеломленный Грейвс на мгновение потерял ориентацию в пространстве, и этого оказалось достаточно, чтобы Фрэнк скинул его с себя. Грейвс бросился было за шилом, но Фрэнк его опередил. С размаху он ударил Грейвса кулаком в затылок, потом еще и еще раз, развернул на спину и ребром ладони ударил в висок. Грейвс как-то странно хрюкнул, и взгляд его помутнел, кровь сочилась из разбитой губы и свернутого на бок носа, он потерял сознание и стал что-то нелепо бормотать. Толпа вокруг ревела:

— Добей его!

— Добей!

Фрэнк на мгновение приподнялся над Грейвсом, бессознательно оглядываясь. Вдруг взгляд его упал на штангу, установленную неподалеку на двух полуметровых стояках. Фрэнк словно увидел разбитую грудь Джона. «Убить!» — вспыхнуло ярко в мозгу. Он подхватил бесчувственного Грейвса подмышки и потащил его к штанге.

— Раздави!

— Раздави!!

Ревела толпа. Фрэнк втащил Грейвса головой под ручку штанги и, обойдя снаряд, взялся за нее двумя руками, чтобы приподнять и бросить штангу ему на грудь. Толпа бесновалась. Зэки, словно объятые пляской смерти, прыгали и кричали. Их лица дергались, их рты, казалось, раздирались от звериных воплей. Вот сейчас, вот сейчас в жертву богу смерти будет принесен такой же как они, один из них примет на себя тяжесть участи всех, освобождая остальных от бремени, унося с собой из этой жизни частицу ее несправедливости и жестокости. Но Фрэнк, казалось, не слышал бешеного рева толпы. Он был один на один с безмерной тяжестью, за которую взялись его руки, и его душа с ужасом смотрела на то, что предстояло ей взять на себя.

— Давай! — ревела толпа.

— Раз-да-ви!!

Фрэнк сжал ладонями холодную ручку штанги и напряг мышцы, медленно отрывая снаряд от подставок. «Смерть за смерть, убей гадину!» — говорил ему его дух. «Прощай свобода, прощай Розмари», — тихо, словно рябь на поверхности воды, говорил какой-то другой легкий печальный голос «Раздави эту тварь!» — заглушал сомнение голос гнева и ярости. Фрэнк уже приподнял штангу со стоек и, закусив от напряжения губу, стал наклоняться немного вперед, занося снаряд над грудью Грейвса. «Давай!» — внушал голос гнева. Фрэнк не знал, что то же слово повторяет сейчас Драмгул, стоя у окна и рассматривая всю эту сцену в мощный бинокль. «Давай, — говорил Драмгул, — давай, Леоне, я раскручу тебя на всю катушку». Фрэнк готов был уже отпустить штангу, он уже словно видел, как она падает подобно ножу гильотины, рассекая грудную клетку Грейвса, кроша ребра, сминая легкие, разрывая осколками ребер сердце, давя артерии, вены, достигая позвоночника и переламывая его, словно отделяя одну половину тела от другой, отделяя жизнь Грейвса от его смерти, как вдруг взгляд Фрэнка упал на маленький крестик, который выпал из-за ворота рубашки лежащего, крестик, который ему, Фрэнку, подарила на счастье Розмари. Солнце на мгновение вышло из-за тучи. «Не убий», — тихо, но ясно, словно блеснуло на кресте. Леоне качнулся назад и опустил штангу на подпорки. И в следующее мгновенье из толпы спокойно вышел какой-то невысокого роста зэк и ударил Фрэнка ножом в спину.

45.