Тюрьма человека. Стены

ТИХОН: А то — человек! (Ерофею, указывая на папку) Может, ну его? Может, лучше водочки?

ВОР: На троих!

ТИХОН: (Вору) Вор! Дождешься освобождения, я тебе ящик приволоку! От себя лично! На радостях! А сейчас сиди тихо! Будь вежлив и толерантен, понял?! (выходит)

(Пауза. Все трое сидят молча, глядя в пространство перед собой)

ГРЕК: На заре?..

(Ерофей кивает. Новая пауза. Ерофей пододвигает к себе папку)

ЕРОФЕЙ: Это какая буква? Эта, в серединке.

ВОР: Ты чего это приволок?

ЕРОФЕЙ: Мое дело.

ВОР: Ну, не хочешь говорить…

ЕРОФЕЙ: Я же говорю: мое дело. Вот! Тут и написано. Только я забыл, как читать.

ГРЕК: Дай-ка!.. Микулин Ерофей Денисович. Так тебя зовут. Вспомнил?

ЕРОФЕЙ: Это я помню. Я прочесть не смог.

ГРЕК: Лиха беда начало. Вот это — ка, это — эф, это — эр…

ВОР: Ну, ты даешь, Грек! Профессор в натуре!

ГРЕК: Я все время упражняюсь. Читаю лозунги, информацию на стендах…

ВОР: И че, полезная информация?

ГРЕК: Мы с вами содержимся в суперсовременной тюрьме, где соблюдены как юридические, так и нравственные законы общества. Весь персонал тюрьмы будущего, начиная от коменданта, всячески стремится облегчить наше существование в стенах воспитательно-оздоровительного учреждения.

ВОР: Ты столько прочел?!

ГРЕК: В учреждении наряду с воспитателями из числа военнослужащих трудятся квалифицированные психиатры, психотерапевты, ученые — обществоведы, богословы, специалисты различных областей знания…

ЕРОФЕЙ: Это — лэ?

ГРЕК: Эл.

ЕРОФЕЙ: Ми-ку-лэ…

ВОР: Эт не ко мне, я неграмотный. Четыре класса прошел. И то все, чему учили, из башки испарилось! Хотя расписываться — умею! А ты что с этим томом делать собрался?

ЕРОФЕЙ: Читать.

ВОР: А сумеешь?

ЕРОФЕЙ: Да. Я не все буквы забыл. Я вспомню.

ГРЕК: Вслух читай!

ВОР: На фиг! Чтоб у меня потом башка месяц трещала от этой галиматьи? Хоть бы там, что занятное было! Ни в жизнь не поверю, что такой сморчок дел наворотил!

ЕРОФЕЙ: Я был не такой! Я был — вот!

ВОР: Ну?.. Не, это не ты!

ЕРОФЕЙ: Я!

ВОР: Брось! Не твоя это фотка! Скажи, Грек!

ЕРОФЕЙ: Да ты всмотрись, всмотрись!

ГРЕК: Он это.

ВОР: Грек у нас добренький… И это, скажешь, ты?

ЕРОФЕЙ: Тут везде я!

ВОР: И это?

ЕРОФЕЙ: Ну да!

ВОР: Ты что, в детстве девкой был?! Гляди, Грек! Это ж девка! И вот!

ЕРОФЕЙ: Тогда это… У меня были сестры!

ВОР: С чего ты взял?

ЕРОФЕЙ: Вот! (вынимает бумаги из папки)

ВОР: Что — вот?!

ГРЕК: Свидетельства о смерти Микулиной Дарьи Денисовны и Дашко Прасковьи Денисовны. Твоя старшая сестра была замужем.

ВОР: Это вот у него были сестры, у этого! (тычет в фото) А ты…

ЕРОФЕЙ: Это я теперь ничего не помню! Но я вспомню!

ГРЕК: Вспомнишь, Ерошка, вспомнишь!

ВОР: Да какой он Ерошка? Его заместо другого сцапали! Слышь, я бы на твоем месте обжаловал!

ГРЕК: Не поможет.

ЕРОФЕЙ: Так вы думаете?…

ВОР: Он не он, дело не его! Не ты это!

ЕРОФЕЙ: Что же мне делать?

ВОР: Сдохнуть завтра! Заместо этого! Микулина! Ты все одно не жилец!

ГРЕК: Не слушай его. Ероша. Читай. Ты родился в апреле, четырнадцатого числа…

ЕРОФЕЙ: Я?!

ВОР: Не ты, а вот он! Усатый!

ГРЕК: У каждого человека должна быть своя история.

ВОР: А на безрыбье и чужая покатит?! Ну, и хитрая ты бестия, Грек! Сам-то ты за что сел? Не помнишь?!

ГРЕК: Это уже не важно.

ВОР: Может, ты и не грек!

ГРЕК: Повторяю: теперь это уже не важно.

ЕРОФЕЙ: Мне не надо чужого дела!

ГРЕК: Не слушай Вора. С ним еще не работали, вот он и бросается на людей. Осудили тебя, значит все, что тут написано — о тебе! Твою мать звали Елена, отца — Денис…

ЕРОФЕЙ: Да, да, я помню! Припоминаю! Вот она, мама!

ВОР: Дурак! Это девчонка твоя!

ЕРОФЕЙ: Нет, это мама! Тут и написано на обороте — Елена!

ГРЕК: Лучше прочти. Еще раз.

ЕРОФЕЙ: Аглая… Это кто? Грек?!

ВОР: Какой он, к дьяволу. Грек?! Ишь как по-нашему читает! А ну, говори, кто ты есть?!

ГРЕК: Отвяжись.

ВОР: А может, ты утка подсадная?!

ГРЕК: Ты в каком веке живешь?

ВОР: Меня побрали в 2О67-м, вы уже здесь вовсю прокисали!

ГРЕК: Почему ты до сих пор при памяти?

ВОР: Потому что блатной! А ты не уходи на крыло! Ты мне это продекламируй… «Илиаду и Одиссею»!

ГРЕК: Откуда вдруг такие познания?

ВОР: От подельника. Он грамотный был, доцент! Мы с ним о многом разном базарили!

ГРЕК: Как же это он связался с тобой?

ВОР: Жизнь связала! В этой сраной стране кому, на фиг, нужны доценты?! Сперва они учебу сделали платной, чтобы такие, как я, только расписываться могли, а потом за вас принялись, шибко умных! Кого сразу замочили, кого в стены упаковали! Это вы в обычной тюряге не парились! Где спят в три смены и сидят на полу по очереди!

ГРЕК: Почему тебя не водят на перевоспитание, Вор?

ВОР: Потому что блатной, сказал же! Меня вертухай наш любит!

ЕРОФЕЙ: Тихон Сергеевич?

ВОР: Тишка, мент позорный!

ЕРОФЕЙ: Кто?

ВОР: Выражение такое было. В начале века. Сохранилось в устном народном творчестве!

ГРЕК: Ты бы не очень — с творчеством. И стены, знаешь…

ВОР: Насрать! Ты мне лучше скажи, кто ты! По-гречески скажи!

ГРЕК: Не могу!

ВОР: Это вот он — и захотел бы, да не может, а ты, Грек, дуркуешь! Не за того себя выдаешь! Может ты — Светозар!

ЕРОФЕЙ: Светозар Иванов?!

ВОР: Его ищут, а он вот где прячется!

ЕРОФЕЙ: Он же не похож!