Тюрьма человека. Стены

ВОР: Да отстал от жизни, наверстываю! Забыл, как девушки выглядят!

ЭСПЕРАНСА: А кто как.

ЭСТРЕЛЬЯ: Она медсестра, а я… Я замужем!

ВОР: Да не жмись ты к двери, замужняя! Мы, считай, импотенты! Сестры! Это где ж ты, интересно, с Ерошкой пересеклась?

ЭСПЕРАНСА: На какой-то вечеринке, давно. А потом меня другой умыкнул, а с ним ты осталась! Ну, вспомнила?

ЭСТРЕЛЬЯ: Да! Надо же, как люди меняются!

(Появляется Тихон, вкатывает камеру сервировочный столик, на нем — приборы, тарелки с закусками, бутылка вина)

ТИХОН: Обед, граждане!

ЕРОФЕЙ: Как, уже?! (вновь хватает Эсперансу за руку с часами) А почему так поздно?

ТИХОН: Потому что из ресторана!

ВОР: Вот это я понимаю! Сервис!.. Молчу, Тихон Сергеич, молчу!

(Тихон выходит, показав Вору кулак)

ЭСПЕРАНСА: За что он на тебя взъелся?

ВОР: Есть, за что. Я его дружка пришил в перестрелке.

ЭСТРЕЛЬЯ: Ужас!

ВОР: Они моих дружков уложили, ну и я в долгу не остался.

ЭСТРЕЛЬЯ: Вы… террорист?

ВОР: Налетчик я был. Они меня Вором кличут, так я не вор — я налетчик. Гангстер!

ЭСПЕРАНСА: Не вы в том году ювелирный взяли?

ВОР: Не я. Не то б озолотил тебя, красоту! Я под этим светилом лет шесть уже загораю!

ЭСТРЕЛЬЯ: Ужас. Я б не смогла.

ВОР: Куда бы ты делась! Эй! Обед стынет! Ерошка! Я разливаю, мужики?

ЭСТРЕЛЬЯ: Мамочки, тут и окорочка!

ВОР: Налетайте, девчонки!

ЭСТРЕЛЬЯ: А вы?

ГРЕК: Нам оставите, что останется.

ЕРОФЕЙ: Там… голод? За стенами?

ЭСПЕРАНСА: Всяко там.

ЭСТРЕЛЬЯ: У кого как.

ЭСПЕРАНСА: Жить можно!

ЭСТРЕЛЬЯ: Выживать.

ВОР: А детишки?.. Вот ты сказала, ты замужем?

ЭСТРЕЛЬЯ: Нет, я… В смысле, у меня нет детей.

ЕРОФЕЙ: Можно? (берет ее сумочку)

ЭСТРЕЛЬЯ: Зачем?!

ЕРОФЕЙ: Посмотреть. Я забыл, что женщины носят в сумочках, а мне надо вспомнить…

ГРЕК: Ему толчок нужен. Запах.

ЭСПЕРАНСА: Да пожалуйста! (сует свою сумку Греку)

ВОР: Выпьем, девчонки?

ЭСПЕРАНСА: За вас! Вы хоть и преступники, а тоже люди.

ВОР: Тогда уж — за Ерофея. У него день рождения на носу. Последнее.

ЭСТРЕЛЬЯ: Ужас.

ГРЕК: Этим пахло в той комнате с картинами? Так?

ЕРОФЕЙ: Похоже, но не так!

ГРЕК: То есть, там пахло женщиной?!

(Входит Тихон с подносом)

ТИХОН: Десерт!

ЭСПЕРАНСА: Ух, ты!

ЕРОФЕЙ: Торт. А свечки? Я хочу со свечками!

ТИХОН: Не положено. (выходит)

ЭСТРЕЛЬЯ: И сколько вам?..

ЕРОФЕЙ: Тридцать. Наверное. Но я не доживу, я родился вечером.

ЭСТРЕЛЬЯ: Нам не сказали…

ГРЕК: Вас как на самом деле зовут?

ЭСПЕРАНСА: Я Надька, а она — Стелка. (увидав фотографию в альбоме) Ой, гляди! Он!

ЭСТРЕЛЬЯ: Ой, точно!

ГРЕК: Кто?

ЭСПЕРАНСА: Ну, с которым мы танцевали.

ЕРОФЕЙ: Со мной?..

ГРЕК: Вы уверены?

ЭСПЕРАНСА: Где-то ж мы его видели! Не в театре же, не в кино! Или он артист?

ГРЕК: Он поэт.

ЭСПЕРАНСА: Тогда сомнительно, чтоб мы пересекались. Разве что на тусовке какой-нибудь.

ЭСТРЕЛЬЯ: Может быть. Мы ж богемные были девочки.

ЕРОФЕЙ: (роняет ее сумочку) Господи!

ЭСТРЕЛЬЯ: Ну вот, все рассыпал!

ВОР: Соберем!

ЕРОФЕЙ: Там…

ВОР: Ну, что там? Мина? Пояс шахида? Помада, платок, салфетки гигиенические, духи! Нормальные бабские вещички!

ЕРОФЕЙ: Там — это…

ВОР: Пилка для ногтей! Ты ее испугался? Покажи ему, что этим делают!

ЭСТРЕЛЬЯ: Вас что… пытали?

ЭСПЕРАНСА: Стелка, тебя же предупреждали! Не любопытничай!

ГРЕК: Почему вы согласились прийти сюда?

ЭСПЕРАНСА: С дуба свалился? Кто моего согласия спрашивал!

ГРЕК: Вам даже не объяснили, как себя вести с нами?

ЭСПЕРАНСА: Как обычно вести! Откуда нам знать, что у вас за тюряга, почему вас тортиками кормят?!

ЭСТРЕЛЬЯ: Надька!

ЭСПЕРАНСА: Нам сказали, как назваться, а дальше — по обстановке!

ЕРОФЕЙ: По какой?

ЭСПЕРАНСА: Не сказали!

ВОР: А ты сидела, Надюшка! Скажешь, нет?

ЭСПЕРАНСА: Ну, сидела! И что?! Я в нормальной тюрьме сидела, где и бьют, и жрать не дают! А у вас — вон! У вас что, папаши — олигархи, что к вам даже девочек водят?!

ЕРОФЕЙ: Она хотела выколоть мне глаз. Этим. (указывает на пилку)

ГРЕК: Она?..

ЕРОФЕЙ: Женщина-следователь в первой тюрьме. В той, где пытают и морят голодом. Она требовала сказать, где прячется Светозар. А я не знал! А она не верила!

ГРЕК: И что?..

ЕРОФЕЙ: Я стал врать, сочинять всякие небылицы! Пока они проверяли… Мне так жутко было, так страшно!

ЭСТРЕЛЬЯ: А дальше?..

ЕРОФЕЙ: Приехал капитан, Тихон Сергеич, и увез меня сюда.

ЭСПЕРАНСА: А если б ты знал, где Светозар? Ты бы выдал?

ЕРОФЕЙ: Не знаю. Ничего теперь про себя не знаю.

ГРЕК: Не отвлекайся. Читай.

ВОР: Так за что ты сидела, крошка?

ЭСПЕРАНСА: А ни за что! В облаву угодила. Поимели, сколько надо, и выпустили.

ВОР: И политику не пришили?

ЭСПЕРАНСА: Пытались. Но я девочка сладкая. И не дура.

ГРЕК: В год переворота всех подряд обвиняли в антигосударственных настроениях…

ЭСПЕРАНСА: Я тогда еще малая была.

ЕРОФЕЙ: Тогда и детей сажали! В ком дурная кровь!

ВОР: Вспомнил!

ЕРОФЕЙ: Они так говорили: дурная кровь! Испорченный генотип! Они еще раньше начали, до того как взяли власть, через СМИ пугали выродками с дурным генотипом!

ВОР: Многовато выродков получалось!

ГРЕК: Лес рубят…

ЕРОФЕЙ: Боже! До чего надо было меня довести! Меня! Чтобы я взял оружие!.. Мне нужен священник!

ВОР: Мы за него!

ГРЕК: Что ты вспомнил?

ЭСТРЕЛЬЯ: Я вспомнила, где видела его. На фото я его видела. Это он покушался на президента.