Тютчев. Тайный советник и камергер

Мы привыкли к стереотипу, что секретные агенты рекрутировались исключительно из так называемых отбросов общества — людей непотребных, лишенных способностей и принципов. Этот стереотип сложился не только в результате усилий публицистов, в его существовании повинны и сами жандармы. «Живо помню мое удивление, — писал Константин Федорович Филиппеус, один из руководителей секретной агентуры III Отделения, желавший подчеркнуть свою роль в деле реформирования тайной полиции, — когда 1 апреля 1869 г. мне впервые были вручены секретные суммы, и вслед затем представились мне господа агенты, а именно: один убогий писака, которого обязанность заключалась в ежедневном сообщении городских происшествий и сплетен. Первые он зауряд выписывал из газет, а последние сам выдумывал… Отменив тогда же эти вздорные записки, я дал автору их поручение съездить в село Иваново и составить подробное описание этого “русского Манчестера”. Но вскоре после того я был вынужден уволить этого господина. Кроме того, ко мне явились: один граф, идиот и безграмотный; один сапожник с Выборгской стороны, — писать он не умел вовсе, а что говорил, того никто не понимал и с его слов записать не мог; двое пьяниц, из коих один обыкновенно пропадал первую половину каждого месяца, а другого я не видел без фонарей под глазами или царапин на физиономии, одна замужняя женщина, не столько агентша сама по себе, сколько любовница и сподручница одного из агентов; одна вдовствующая, хронически беременная полковница из Кронштадта и только два действительно юрких агента. Вот состав агентуры, которой я принял при вступлении в управление III экспедицией. Все исчисленные агенты получали в сложности до 500 рублей в месяц. Полагаю, что мне не были переданы те лица, которые сами не пожелали сделаться известными новому начальнику агентуры. О покойном Романе я не упомянул, так как он в то время состоял еще в штатной службе»^[435]. Последняя оговорка весьма примечательна: в ней идет речь о новом действующем лице моего рассказа.

«Доверенное лицо», о котором телеграфировал генерал Мезенцов, был человеком незаурядным, чью неординарность безоговорочно признавали не только непосредственные начальники, но и историки P.M. Кантор, М.К. Лемке, Н.Я. Эйдельман. «Карл-Арвид Иоганнович Роман — один из выдающихся агентов русского правительства»^[436]. Лютеранин Карл-Арвид Иоганнов Роман (Романнъ), именовавшийся в официальных документах на российский манер Карлом Ивановичем, родился в городе Бауска, Курляндской губернии, и получил весьма приличное образование: окончил полный курс наук в Ришельевском лицее в 1850–1851 учебном году по физико-математическому отделению, удостоившись похвального аттестата с правом на чин XII класса в статской службе. Однако Карл-Арвид предпочел службу военную, поступив в июле 1852 года унтер-офицером в Олонецкий пехотный (переименованный потом в Олонецкий пехотный его королевского высочества принца Карла Баварского) полк. Вероятно, он находился в плену традиционных иллюзий всех молодых людей и надеялся быстро сделать карьеру на военной службе. Действительность быстро внесла весьма существенные коррективы. Только через год Роман получил первый офицерский чин прапорщика, а в начале 1855 года был произведен в подпоручики и в сентябре того же года назначен на должность адъютанта при и.о. начальника штаба 2-го пехотного армейского корпуса.