Тизер 2

Танец несущих смерть лезвий замедляется, сокращается частота ударов. Боец с красной повязкой поверх шлема оступается, заваливает корпус. Единственной совершенной ошибки оказывается достаточно, чтобы выполнить успешную атаку. Мощный удар сверху окончательно ломает равновесие, толчок ногой в бедро валит на землю, замах, напоминающий подготовку к удару в гольфе, разгоняет меч до сумасшедшей скорости.

ХЫДЫЖ! Лезвие врезается в нагрудник. Огненная вспышка освещает поляну, будто взорвавшийся коктейль Молотова, по лицу прокатывается жар. Пропустившего удар подбрасывает на высоту двух этажей, полет останавливает дубовый ствол. Тело гнется в позвоночнике под скрежет доспехов.

— Молодец! — мужик в оранжевой шапке из лисьей шкуры хлопает в ладоши. — Ученик превзошел учителя! Лука, помоги!

Пацан в кедах, зауженных штанах и черной байке идет к корчащемуся от боли. Вытягивает вперед руки. Тонкие пальцы извиваются, будто дрейфующие на волнах водоросли. Если бы не увидел синюю и густую, будто мед, энергию, подумал бы, что парень пытается скатать оставшееся между пальцами тесто. Лепит что-то похожее на снежный комок и запускает в щель между обгоревшим наплечником и нагрудником. Мимика потерпевшего выражает благодарность, отступает боль, и боец блаженно раскидывается на земле.

— Погранец, почему так долго?!

— Зашел слишком далеко, — обнимает соратника. — Просрал много времени, чтобы возвращаться в пустую. В конце концов, нашел.

— И кто это? — мужик переключает внимание.

— Его зовут Мирон, — снюхивает горочку табака с кисти. — Вированым был, а потом отмылся!

— Неужели? — протягивает руку. — Олег Рудный — клан-лидер партизанского направления.

— Приятно, — жму холодную и хрупкую кисть.

— Продолжаем со стрелами! Заканчиваем физухой! — дружеский голос сменяется командным баритоном, а затем снова обретает ноты спокойствия. — Пойдем, Мирон. Расскажешь, как это было.

Следую за раскачивающимся лисьим хвостом на спине Олега и буквально на каждом шагу оборачиваюсь к тренировочной поляне. За мной разворачивается любопытнейшее действие: лучники выстраиваются напротив вооруженного двумя мечами игрока, приготавливаются к стрельбе. Скрестив мечи на высоте груди, камикадзе покорно ждет. За несколько секунд до того, как тропинка свернула в слепую зону, вижу мелькающие со скоростью блендера мечи и рассыпающиеся в щепки стрелы…

…. ……

Рудный вытаскивает из меня детали, будто собирается составить протокол. Обсуждается каждый шаг, поступок, мотив, причина и следствие. При разговоре присутствует и Погранец, но, судя по безразличному виду, слушать историю второй раз — не интересно. Разведчик сидит у выхода и теребит край палатки.

Жилищные условия пати-лидера оставляют желать лучшего. Палатка представляет собой минимальный набор удобств для существования в полевых условиях: спальный мешок, раскладной алюминиевый стол со стулом, печка-буржуйка и керосиновая лампа, что болтается под брезентовым потолком. Даже гостевой дом в учебке — номер-люкс, по сравнению с палаткой.

Харизматичный парень с маленьким носом и светлой растительностью на лице располагает информацией о всех более или менее значимых лидерах в нашей локации, включая Руса, Тубу, Якуша и Гуся. В подаче и манере разговора слышу оппозиционный фон. Затрагивая вещи, касающиеся животной корысти стоящих у власти, Рудный, сам того не желая, скатывается к пропаганде революции. Я, скорее, соглашаюсь с ним, чем спорю.

Отбившись от града вопросов, перехожу в наступление:

— А, кто ВЫ такие? Чего добиваетесь?

— Мы с Погранцом были членами Питерского клана. Глядя на то, как Гусь и его команда разваливают климат макроэкономики и выходят из борьбы за лидирующие позиции в рейтинге, я понял, что мне среди них не место, Вася меня поддержал, — Олег кивает в сторону Погранца. — Мы ушли. Планировали совершить путешествие в пару сотен километров, посмотреть на другие земли, найти поселение и организовать клан, но задержались. Может и зря пешком не ушли…

— Угу, — мычит Погранец.

— Нам нужна была лошадь, но заливать свои сто пятьдесят кусков — совсем не прикольно. Решили заработать. Обосновались в лесу, основными видами промысла стали: охота на медведей и рейды в логово гноллов. Шкуры и поднятый лут сливали на рынке в Питере. С каждым следующим походом в этот обитель коррупции и кидалова, моя злость увеличивалась в геометрической прогрессии. Я вскипал от негодования, слушая новые фишки ублюдского Гуся: налоги на дорогой шмот, запрет на кости и карты, монетизация прокачки, изгнания непокладистых и так далее, — Рудный переводит дыхание.

— Не понимаю, — добавляет Погранец. — Как его до сих пор никто захватить не решил? Банда Якуша взяла бы Питер, просто проходя мимо…

— Я решил, что положу этому конец, — Олег снова набрался сил. — Уже два месяца мы собираем пати, и сейчас наша цель близка, как никогда.