Ткач иллюзий

Лотосовый зал был круглый и очень большой. Они пришли чуть раньше времени, так что Камушек имел возможность все хорошо осмотреть. На глаз он определил, что в этом зале легко поместилась бы вся хатка Белобрысого, и еще осталось бы место на садик. Посередине пустого пространства возвышалась стройная колонна, вверху расширявшаяся, точно цветочная головка. Может, именно из-за этой колонны зал и называли Лотосовым. Стены покрывали пестрые фрески. Солнечный свет, вливавшийся через четыре высоких витражных окна, цветными пятнами ложился на пол, который, в конце концов, оказался тут самым интересным. Камушек привык, что обычно его делают из досок или плотно сбитой глины. Видел он и старательно уложенные отшлифованные каменные плитки, но тут ему впервые довелось увидеть то, что согласно любой логике просто не имело права на существование. Весь пол Лотосового зала состоял из одного цельного куска розового полосатого мрамора, отполированного, как зеркало. На нем не было ни одного шва — даже толщиной с волос, ни нарушения узора. Тут, несомненно, тоже поработала магия, скорее всего, талант Творителя.

В зале стояло только пять резных кресел с высокими спинками. На них сидели представители каждой из главных каст. Мальчик заметил, что над головой каждого мага находится эмблема его профессии. Там были «уста» для Говоруна, «черепаха» для Стражника слов, «солнце» отмечало кресло, предназначенное для Искры, «узел» висел над головой Бродяжника. А вот последнее место, обозначенное весьма почетным знаком «пламени» Творителей занял Ветер-на-Вершине — к крайнему изумлению Камушка. Хайгонский горец — могучий Творитель? И еще одна вещь его поразила и встревожила: среди этого небольшого собрания не было ни одного Ткача иллюзий. Смогут ли маги других каст правильно оценить его способности? Ему очень хотелось сказать об этом присутствующим, но кто он такой, чтобы указывать на ошибки магистрам Круга? Он и так подозревал, что среди них мало кто будет к нему благосклонен из-за того замешательства и суматохи, которые он невольно создавал вокруг себя.

* * *

Паренек сильно волновался — это было прекрасно видно, но и совершенно естественно. Все экзаменуемые всегда боялись. Говорун не имел намерения еще сильнее пугать молодого кандидата на мага, хотя, приглядевшись к нему повнимательнее, пришел к выводу, что как раз у этого парня вряд ли начнутся спазмы желудка из-за страха и напряжения.

«Начни с чего-то простого, дорогой мой. Ты, наверное, можешь сделать яблоко?» — мягко предложил маг и тут же пожалел о своей вежливости, потому что от мыслей мальчика повеяло презрением. На протянутой ладони Говоруна тут же появилось огромное — чуть не с тыкву величиной — яблоко. Талант молодого Ткача еще и тяжесть ему соответствующую придал, так что Говорун не в состоянии был одной рукой удержать плод, и он с глухим грохотом покатился по полу. От пустых стен отбилось легкое эхо.

— Недурно, — пробормотал Ветер вполголоса, прикрыв губы ладонью.

«Поменьше!» — резко потребовал Говорун. Парню явно не требовалось снисхождение. Скорее уж удила.

Юный маг с невинным выражением лица вручил ему крошечное яблочко на длинном стебельке. Ветер-на-Вершине уже в открытую громко рассмеялся. Остальные маги тут же одарили его осуждающими взглядами, но хайг этого даже не заметил. Он смотрел на непокорного кандидата с растущей симпатией. У мальчишки все-таки есть чувство юмора, хотя поначалу на это было не похоже. Ветер заговорщицки мигнул ему, парнишка ответил, а кончики губ его дрогнули от сдерживаемой улыбки. Ветер-на-Вершине наблюдал, как юноша послушно создает очередные миражи согласно указаниям мага, ведущего экзамен. Говорун Шелковик, видно, кое-чему научился, и уже не предлагал таких по-детски простых упражнений, как создание фруктов. От неодушевленных предметов почти сразу же перешли к растениям, а потом к животным. Ветер не забывал, что этот нахальный молокосос глухой, поэтому ему интересно было, как мальчишка справится с более сложными заданиями. Но иллюзорные псы умели лаять, коты мяукали вполне естественно, хотя, возможно, и немного слишком громко, и даже птица, которая появилась в конце, совсем недурно просвистала брачный призыв.

— Пусть он покажет что-нибудь из собственных фантазий, — предложил Ветер-на-Вершине.

Мальчик ненадолго задумался, потом на полу прямо перед хайгом появилась большая шипастая ящерица. У зверушки была изумительная расцветка. Головка сияла металлической зеленью, которая на спине сменялась различными оттенками красного, чтобы на хвосте плавно перейти в насыщенный фиолетовый цвет. Рептилия топорщила шипы и вращала выпуклыми глазами, а головка ее подрагивала, как будто ею управлял неловкий кукловод.