Ткачиха

В собственной вселенной я родилась самой младшей. До меня у мамы было два выкидыша на поздних сроках. Иногда я думала о них, о нерождённых сестрах и испытывала меланхоличную тоску одиночества. Мне их так не хватало. Трудно представить, как бы мама справлялась с тремя такими как я, но расти в компании веселее. Именно так я оказалась желанным ребёнком, и временами это душило меня.

– Ты снова смотрела сериалы? – поднимая бровь спросила она, прерывая мои размышления.

Мама совсем не любила, когда я тратила время впустую. «У тебя есть талант, его надо развивать», – назидательно говорила она мне, подростку, пододвигая ко мне учебник по программированию. Нашим дискуссиям на эту тему в то время не было конца.

– Нет, – просто ответила я, и чтобы не продолжать разговор, набрала на вилку побольше салата. Он приятно хрустел на зубах. Я стала тщательно жевать, изображая энтузиазм. Разглядывая маму, я заметила, что жилка на её виске напрягается и от этого моё настроение улучшилось. Теперь вряд ли мама вспомнит, что собиралась намекнуть мне про смену работы.

Надо бы ей объяснить, что последние две недели я металась маятником между работой и домом. У меня не находилось сил смотреть, читать, воображать, так что тут само собой она не права. Единственное, что я могла позволить себе – кропотливый ручной труд, чтобы отвлечься. А ещё были сны. Мои сны… Кагорта различных сновидений, а я блуждала в них. Они то повторялись, то вытаскивали на поверхность новый сюжет.

Как бы сильно мне не нравились мои сновидения, возникало ощущение что я совсем не отдыхала и от того была измотана больше чем всегда.

– Ана, у тебя с детства богатое воображение, – заметила мама, ловко расправляясь с куриной грудкой. – Свекрови не следовало поощрять тебя, – этой фразой она обычно завершала любой разговор.

Вспоминать о матери отца мама не любила. Я всегда удивлялась, как так получилось, ведь больше десяти лет две женщины провели бок о бок и в своё время общались довольно неплохо. При мне они были подчеркнуто вежливы и терпеливы друг к другу. Тем более, что другой бабушки у меня не было. Как и дедушек – совсем ни одного. Так что мама старалась изо всех сил, чтобы мы с бабушкой побольше общались и вообще жили дружно. Когда я была младше эта часть детства виделась мне совсем сказочно, сейчас же иначе.

Внезапная смерть бабушки многое переменила. После родители недолго оставались вместе и через пару лет развод подвёл черту. Помню я очень за них переживала, а они вроде переживали за меня, но ничего путного не вышло. Наверное разность менталитетов, наконец, дала о себе знать, а может быть папа, как и бабушка тосковал по родным местам. Спустя год или два отец как-то внезапно всё бросил и уехал обратно на родину. С каждым годом я общалась с ним реже и реже. Всё, что теперь напоминало о нём – моё имя. И греческий профиль, которым он меня наградил.

Испытывая досаду, я жевала безвкусную яичницу и жалела, что вообще заговорила с мамой о снах. С таким же успехом я могла бы противостоять ей о работе. Правда мне так отчаянно хотелось поделиться хоть с кем-то, что я проигнорировала известную истину. До конца ужина мы молчали, а после мама принялась мыть посуду. Оставив её на кухне, я вышла в коридор и долго смотрела на лампочку, хитро спрятанную в плафоне.

Холодный свет напоминал мне туман. Признаюсь – этот туман был довольно знаком.

Глава 2

Ананке сразу поняла, что это сон.

Марево густого тумана поднималось от травы и обтекало природу. Небо розовело смущённой дымкой пока солнце неспешно вставало на востоке и мир преображался. В его лучах туман рассеивался и зелень захватывала всё кругом. Скалистый пейзаж умиротворял покоем. Воздух был наполнен сладостью цветущего олеандра. Девушка с удивлением поняла, что ей знаком этот аромат.

Невесомость ощущалась во всём теле. Оглядываясь по сторонам, Ананке не смогла отыскать себя.

«Ага! Тот самый сон!» – подумалось ей.

И тут тишину прорезал яростный вопль. Он ворвался в тихий мир и привнёс за собой мальчика. Отбросив на землю гибкий хлыст, мальчик принял боевую стойку. Волосы встрёпаны, испарина выступила на лбу, отчего загоревшая кожа сияла здоровьем. Следовало признать, что мальчик был симпатичный. И одет хорошо, этого не испортила даже широкая полоса присохшей грязи на светлых бриджах. Скорее всего он упал.

– Ух я вам всем! – крикнул он и затопал ногами.

Определить его возраст девушке не удалось. Мальчик оказался рослым, с мягким голосом и детским лицом. Назвать его юношей при всём желании не получалось. Ему ещё предстояло хорошенько подрасти и обтесаться. Ананке хотелось улыбнуться, такой он был чудной и как будто знакомый.

– Фобос, мы победили! – снова прокричал мальчик и целеустремлённо продолжил бежать вперёд. Ананке увеличилась в размерах и разрослась. Теперь она видела куда больше. Такое чувство, что она покрутила зум на камере отдаляя изображение.