Ткачиха теней

– Использовать обе наши магии одновременно? Мы будем непобедимы! – Он пожимает мне руку, и я на самом деле чувствую себя непобедимой:

– Тогда давай сделаем это.

На этот раз мы пускаемся бежать, огорошив этим Дару, которая замирает на месте. Лукас направляет в неё луч света, и мои тени тоже змеятся к ней. Но Дара уклоняется от обеих атак, лавируя так, будто умеет читать наши мысли.

– Придётся подобраться ближе, – говорю я.

Мы гоняемся за ней по поляне, а Дара прыгает с камня на камень и забирается на деревья.

А затем у неё из плеч вырастает кое-что новое: длинные кожистые крылья. Они растут с ужасающей быстротой, а потом раскрываются, и она ускоряется, готовясь взлететь.

Ком встаёт у меня в горле. Если Дара улетит, я никогда её не поймаю и, возможно, никогда не увижу. Я высоко бросаю новую широкую теневую сеть, которую успела сплести, вложив в тени всю свою силу воли и максимальную плотность.

Тени окутывают Дару, оплетают крылья и не дают подняться в небо. С громким стуком и воплем она падает на землю – и снова начинает меняться. С каждой секундой она становится всё меньше и тоньше, всё более похожей на человека. Лукас закручивает свой свет, готовясь добавить его к удерживающим Дару теням. Быстрым кивком он даёт понять, что готов.

Наконец Дара перестаёт меняться и поднимается на ноги.

Крик замирает у меня в горле.

На меня смотрят мои собственные тёмные глаза. На ней даже та же самая одежда: фиолетовое платье, которое мне купила Миранда.

– Ты не можешь причинить мне вред, Эммелина. Я часть тебя. Та часть тебя, которой безумно нравится проказничать. Я – это ты.

Я дрожу, меня парализовало, я не в силах отвести от неё глаза.

– Ты не Эммелина! – Лукас с криком окутывает теневую сеть световыми лентами.

Сверкающие золотистые нити переплетаются с моими тёмными теневыми верёвками, расширяя, укрепляя и уплотняя сеть. Дара превращает руку в когтистую лапу и пытается перерезать одну из верёвок, но ничего не может поделать со спаянной магией. Радость наполняет меня, но мы ещё не закончили. Вместе с Лукасом мы преобразуем сеть из теней и световых лент в клетку: расстояние между прутьями такое, что едва можно просунуть руку. Ни замка, ни двери, ни выхода.

Из неё не выбраться.

Дара визжит и кроет нашу клетку на чём свет стоит. На этот раз она ничего не может с ней сделать. Прутья не поддаются.

Через некоторое время она успокаивается и пробует иную тактику.

– Эммелина, – молит она, – не делай этого. Помнишь, как я пела тебе каждый раз, когда ты грустила? А игры, в которые мы играли? Как мы все веселились – я, ты и наши тени? Весь мир мог бы быть у наших ног. – Она понижает голос до шёпота. – Я могу всё исправить. Ты знаешь, что это так. За этим ты выпустила меня на свободу. Ты хотела всё исправить, чтобы мы опять зажили так, как раньше. Только ты и я, Эммелина. Выпусти меня, и снова всё будет хорошо.

Поток воспоминаний накрывает меня с головой, и я не могу произнести ни слова. Мы вдвоём и наши тени – раньше казалось, что мне нужно только это.

Но когда Лукас берёт меня за руку и слегка пожимает, я понимаю, что она ошибается. Она не единственная, кто мне нужен: теперь всё иначе.

Дара воет от досады и уменьшается.

Я тут же сжимаю переплетение теней, чтобы она не смогла просочиться между ними, Лукас делает то же самое со световыми лентами. Дара пытается ускользнуть, но мы не позволим ей это сделать.

Она уменьшается до размеров куклы, но соединённые свет и тень всё равно образуют вокруг неё нерушимую клетку. И когда Дара пытается вырасти вновь, у неё не получается – нет места, и наши свет и тень не прогнутся под давлением.

В отчаянии она кричит, затем оседает на пол клетки и заливается слезами, точно грустная, печальная кукла.

– Что вы хотите со мной сделать? – скулит она. – Вы такие глупые! Я знаю, совесть не позволит вам оставить меня здесь, но если вы заберёте меня с собой, леди Эшлинг не успокоится, пока не поймает вас. Вам больше никогда не будет покоя.

Я бросаю взгляд на Лукаса. Об этом я подумать ещё не успела. Я понимала только, что должна остановить Дару.

– Она может пойти с нами, – говорит Миранда, и мы от неожиданности вздрагиваем. Должно быть, они с Альфредом подошли к нам, когда поняли, что опасность миновала. – Вы обе можете. Мы не отдадим леди Эшлинг ни одну из вас.

Эпилог

Этим утром я просыпаюсь в новом доме, он построен из белого песчаника, изнутри выкрашен в весёлый синий цвет, и окна выходят на море. Пока мы не въехали сюда несколько дней назад, я никогда не видела моря, только читала про него в книжках. Оно такое огромное, бесконечное и прекрасное, что каждое утро, когда солнце встаёт над волнами, окрашивая небо всеми цветами радуги, его вид согревает меня до глубины души.

Я надеваю тапочки – новые, Миранда сшила их специально для меня – и спускаюсь вниз завтракать. Я уже чувствую запах круассанов Лукаса.