Ткань Ишанкара

Тайра опустила руку, закрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Откуда-то сверху доносились запахи жареных моркови и лука и детский топот и смех, и из-за закрытых окон были почти не слышны проезжающие машины и завывания радиоприемника гаражного сторожа. Все эти звуки и запахи пропадали навсегда, как только соприкасались с пространством, которое затрагивала своим существованием Тайра аль’Кхасса, и превращались в ничто, в пустоту, которую тут же медленно и неотвратимо начинала заполнять тьма.

Когда зеленый маркер спал, и тело снова стало походить на тело, Тайра переоделась в любимые джинсы и водолазку, собрала волосы в хвост, вынула из Арсенала выданный Наставником портключ и шагнула в портал. До занятия оставалось полчаса, но находиться дома не хотелось: эта территория была заражена, и лучшее, чего она заслуживала, это быть сожженной дотла.

Портал выводил в заросший плющом и кустами орешника и сирени парк, когда-то красивый, а сейчас больше напоминающий заброшенный дендрарий с покосившимися от времени огромными деревьями с узловатыми ветвями, наростами чаги и омелы, и вырвавшимися из-под контроля ботаников сейчас уже сухими травами и цветами. Декабрь здесь уже почти наступил, и все вокруг было покрыто тонким слоем инея, отчего весь парк в наступающих сумерках казался присыпанным белым пеплом.

Посреди парка, когда-то в самой центральной его композиционной части, еще были различимы остатки строения, походившего на колокольню или магическую башню, о существовании которой сейчас свидетельствовали две поддерживающие друг друга стены, затянутые диким виноградом и какими-то неизвестными Тайре растениями, напоминающими тонкие волосатые лианы. Чудом сохранившийся дверной проем вел на первый этаж, в полу которого были хорошо видны очищенные от листьев и палок каменные ступени, уводящие вниз в помещение, напоминающее винный погреб с очень высокими сводчатыми потолками, в центре которого в самом большом отсеке была оборудована лаборатория, в которой Тайре приходилось заниматься практической магией после смерти сэра Эвана Макалистера.

Идти на занятие не хотелось, но отказаться и пропустить его было невозможно: сэр ’т Хоофт никаких поблажек не давал и прерывался только на время постэффекта. Сам маг еще не пришел, и лезть без него в подземелье было страшновато, так что Тайра села на поваленный ствол вековой ели, сейчас уже совершенно сухой и холодный, и как зачарованная в очередной раз уставилась на свою сочащуюся тьмой руку.

Йен почувствовал неладное, как только вышел из портала в старый парк. Что-то случилось, что-то неожиданное и плохое, и первым делом Йен подумал, что в их тайное место добрался кто-то чужой, и намерения его были совсем не дружелюбными. Йен переключился на трейсерское зрение и с облегчением увидел, что в заросшем парке он и его Ученица были одни – трейсер Ксандера не подвел. Тайра была здесь, она ждала возле входа, и с виду с ней все было в порядке, но почему-то Йен не чувствовал прежней легкости вьющихся возле нее магических потоков, словно свежий морской бриз сменился жарким тяжелым штилем. Йен просканировал Тайру, но никаких повреждений не обнаружил: тело было в порядке, и душа была такой же светлой и радужной, но ему упорно казалось, что Ученицу подменили, но в чем именно заключается подмена, до подхода к ней Йен так и не понял.

Тайра, завидев его, встала и поклонилась, прижав руку к сердцу четким уверенным жестом: то ли и правда пережила вчерашний шок, то ли просто тренировалась полдня, чтобы не выглядеть до смерти напуганной девчонкой. Упорства у нее хватит… В любом случае, это было странно: после вчерашних упражнений с собственной плотью полный контроль должен был восстановиться дня через три-четыре, но кто знал, как оно бывало с некромантессами?

– Добрый вечер, – сказал Йен, решив не поддаваться внезапно обнаружившейся паранойе.

– Добрый вечер, сэр.

– Давно ты здесь?

– Около получаса, сэр.

– И что ты делала эти полчаса? Смотреть тут особо не на что, – он на всякий случай оглянулся по сторонам.

– Я просто дышала. Зимой пахнет.

’Т Хоофт хмыкнул и ничего не ответил. Приближение зимы его тоже не радовало, но желания подышать на прощание холодным осенним воздухом у него никогда не возникало: поздний ноябрь в его сознании ничем от настоящей зимы не отличался.

Йен спустился в погреб первым, как обычно предложил Тайре руку, но она предложением не воспользовалась, упорно смотря под ноги на ступеньки, как будто боялась упасть или была тут первый раз. Йен даже за всеми ее блокировками чувствовал ее печаль, но на анализ девичьих перепадов настроения времени у него сегодня не было, хотя он пообещал себе, что спросит ее, в чем дело, после окончания урока.

Тайра сняла пальто, повесив его на плечики особенно ровно, отошла к своему рабочему месту перед каменным, будто выросшим из пола, столом с двумя глубокими кровостоками по бокам и встала, заложив руки за спину, как того требовал Церемониал. Йен выставил свет, выложил на стол тело и отошел на свою позицию наблюдателя.

– Разминка нужна? – спросил он.