Ткань Ишанкара

Тайра доиграла многоголосный пассаж из Баха и сняла повязку с глаз. Она придумала такой способ, чтобы не подглядывать в ноты и не смотреть на клавиши, запоминая пьесы, но повязанный на глаза легкий шарфик, пахнущий мамиными французскими духами, выполнял и еще одну важную функцию: он помогал забыть об окружающем мире и позволял думать только о музыке. Шарфик давал иллюзию одиночества, с ним можно было не скрывать своих чувств, и тогда мелодии выходили из-под пальцев особенно красивыми. Тайра закрыла ноты, положила их сверху стопки, опустила крышку пианино и оглянулась.

Горан сидел в кресле, грустно подперев щеку рукой.

– Давно вы здесь? – Тайра немного смутилась: ее концерт на посторонних рассчитан не был.

– Минут двадцать. Ты всегда играешь с завязанными глазами?

– Только когда меня подслушивают.

– А разве ты играешь не для того, чтобы тебя слушали?

– Нет, – Тайра удивилась такому предположению. – Я играю для себя.

– Странно. Ты хорошо играешь.

– Вы не слышали тех, кто хорошо играет. Мой друг играет с оркестром, а у меня нет времени на то, чтобы нормально заниматься. Да и в прошлом я не особо старалась чего-то достичь.

– Как и я, – под нос себе сказал Горан.

– Что?

– Говорю, мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь хоть изредка играл для меня.

– Не могу обещать, Горан Иваныч, – честно ответила Тайра. – Я и для мамы стесняюсь.

Горан грустно улыбнулся.

– Что случилось? – спросила Тайра.

– В том-то все и дело, что ничего.

– Тогда зачем вы пришли?

– Вы меня убиваете! Один говорит, чтобы я не приходил по делам, другая – чтобы я приходил только по делу. А что, просто так я не могу зайти?

– Можете, но вы же через портал пришли, а не через дверь, – объяснила Тайра. – Просто так люди приходят через дверь, вот я и спрашиваю, что случилось.

– Интересная у тебя логика, – заметил Горан.

– Мне все так говорят, – Тайра улыбнулась. – Так что у нас не случилось?

– А ты не слишком ехидная?

– Вы будете отвечать?

– А если нет, то что? Выставишь меня за дверь?

– Мама скоро придет с работы. Как я ей объясню, кто вы такой, и что вы тут делаете?

– Справедливо, – Горан кивнул и перестал препираться. – Я говорил о тебе со своим Наставником. Он нынешний Ректор Ишанкара. Если коротко, то он меня послал.

– Совсем?

– Совсем. Отказался помогать, а я так на него рассчитывал, – Горан потер висок. – Он сказал, что ему все равно, что с тобой будет. Он хочет уехать в Лхасу, в монастырь. Он сказал, что я стану Ректором, он уйдет в монастырь, а остальное его не волнует. А еще он хочет на тебя посмотреть. Не понимаю, зачем… Сказал, пальцем не пошевелит, чтобы помочь. В общем, я сказал бы, что ситуация безвыходная, но не скажу.

– Почему?

– Потому что Ректору Ишанкара, хоть и будущему, не положено говорить такие вещи, – криво улыбнулся Горан. – На самом деле я не хочу быть Ректором. Ректорское кресло нужно мне только для того, чтобы ты стала Некромантессой Ишанкара. Власть как таковая меня не интересует, а сэр Котца, похоже, этого не понял.

Тайра посмотрела на пребывающего в печали Горана, подумала и спросила:

– Ректор Ишанкара – умный человек?

– Конечно, еще бы…

– Тогда почему вы думаете, что он отказался вам помогать?

– А что я должен думать после его слов?

– Это же просто. Рассуждайте логически. Если вы станете Ректором, ваш Наставник уйдет в монастырь. Вы станете Ректором. Значит, ваш Наставник уйдет в монастырь.

– Спасибо, что объяснила, – с сарказмом поблагодарил ее Горан. – Это и так понятно.

– Но есть еще вторая часть. Я стану Некромантессой Ишанкара, только если вы станете Ректором. А вы станете Ректором. Значит, я стану Некромантессой.

– Я не дурак, это все я знаю, – устало сказал Горан. – Уж логику-то я учил не по книжкам. Я не знаю, как сохранить тебя до поступления в университет. С твоей силой незамеченной до семнадцати ты не дотянешь. Тебя нужно обучать уже сейчас, готовить к поступлению в Ишанкар, а точнее, готовить Ишанкар к твоему поступлению… А Ректор отказался мне помогать.

– Он уже вам помогает, – не согласилась Тайра. – Он же сказал, что хочет на меня посмотреть.

– Сказал, и что с того?

– А как он это сделает? Если ему все равно, и он ничего не собирается делать сам?

Горан подумал немного и с удивлением воззрился на Тайру:

– Ты не слишком умная для своих тринадцати?

– Вас это беспокоит? – улыбнулась Тайра.

– Немного. Но если ты права, то я должен привести тебя в Ишанкар, иначе сэр Котца никак не сможет с тобой встретиться. А тот, кто видел Ишанкар, остается там навсегда. Гениально! Он практически развязал мне руки.

– А почему женщина не может быть Некромантессой Ишанкара?

– Может, – ответил Горан. – Потенциально. Но на практике такого еще ни разу не случалось. Вопрос еще в том, кто из Некромантов, зная о прошлых неудачах, возьмет ее в Ученики. А еще несколько столетий назад Совет принял решение в принципе не обучать женщин некромантии.

– Почему?

– Не женское это дело.

– Нелепая отговорка.

– На самом деле причин было много, но об этом как-нибудь потом. Если в общем, то последняя наша некромантесса наделала таких дел, что Ишанкар долго потом разбирался с последствиями.