Ткань Ишанкара

Тайра сидела на скамейке уже полчаса. Горан просил ее никуда не уходить, и она выполняла его просьбу. Во-первых, не хотелось подвести Горана: он честно признался, что привел ее сюда без разрешения, и если кто-нибудь обнаружит ее вне зоны, в которой он ее оставил, то у него будут большие неприятности. Во-вторых, уходить и не хотелось. Вокруг было пусто, тихо и спокойно, где-то в листве щебетали птицы, и Тайре казалось, что она находится во дворе маминой больницы во время послеобеденного сна. Мама иногда приводила ее на работу, но Тайра не любила запах и полутьму больничных коридоров, поэтому предпочитала ждать на улице возле фонтана, в котором плавали золотые рыбки.

Солнце желтой медовой акварелью стекало по волосам, грело спину. Тайра щурилась от удовольствия и разлитой по саду безмятежности. Ей очень хотелось лечь на нагретые доски скамейки, но она не могла предположить, как тут будет расценен такой поступок, поэтому просто закрыла глаза и расслабилась.

Когда она вынырнула из полудремы, солнце уже значительно сдвинулось влево. В окружающем пейзаже ничего не изменилось, только вдали появилась одинокая фигура с метлой. Тайра присмотрелась. Подметая садовую дорожку, выделяясь на фоне зелени желто-оранжевым пятном, к ней приближался буддийский монах. Его загорелая кожа и лысый череп блестели на солнце, метла с мягким ворсом автоматически двигалась из стороны в сторону, расчищая пространство для каждого его шага. Но не это удивило Тайру. Старый монах улыбался во все лицо, словно каждый вдох доставлял ему неописуемую радость. Так улыбались соседские дети, которых возили в коляске, и которые еще не умели говорить, и потому не понимали всю сложность окружающего мира. Тайра невольно сама расплылась в улыбке. Монах заметил ее, помахал ей свободной от метлы рукой и направился прямиком к ее скамейке.

Он сел рядом, улыбнулся еще шире, вытащил из-за пояса простой бамбуковый веер и предложил ей. Тайра протянула обе руки и с полупоклоном приняла его, как принимала тренировочное оружие или чашку чая из рук деда Хидамари. Монах приподнял брови в удивлении, Тайра раскрыла веер, пару раз обмахнулась, и с тем же полупоклоном вернула обратно. Монах засунул веер за пояс и рассмеялся. Смех его был скрипучим и напомнил Тайре звук несмазанных детских качелей.

– Ты кто? – спросил он на английском.

У него был жуткий акцент. Тайра распознала, что он сказал, только потому, что не один раз смотрела обучающий ролик, в котором такой же монах, настоятель монастыря, на ломаном английском со страшным китайским акцентом рассказывал о программе сохранения популяции тигров.

– Я Тайра, – просто ответила Тайра.

Монах опять в удивлении поднял брови, потом снова улыбнулся, достал из-за пояса веер, положил его на обе ладони, поклонился, как минуту назад сделала Тайра, и снова засунул веер себе за пояс. Она чуть подумала и спросила:

– А вы кто?

– Я? – монах искренне задумался. – Я не знаю. Но, – он пальцем поманил ее поближе, – они все говорят, что я – Ректор Ишанкара, и зовут меня сэр Котца.

– Интересное имя, – сказала Тайра и добавила: – Сэр. Я его уже слышала. Значит, вы управляете всем этим?

– Я все это подметаю! – засмеялся Ректор. – Ну а ты что здесь делаешь?

– Жду Горана.

– Горан хороший мальчик, но он не умеет пользоваться веером.

– Не может быть, – не поверила Тайра.

– Может, может! Горан может все! И даже может то, что думает, что не может, – многозначительно сообщил монах. – Так ты ждешь тут свою судьбу?

– Судьбу?

– На этой скамейке все ждут свою судьбу. Ты сама сказала, что ждешь Горана.

– Почему вы думаете, что Горан – это моя судьба? – в глубине что-то неприятно заворочалось, Тайре вспомнился Сэл, серебряное копье и безумная Горанова дверь.

Ректор подумал, почесал затылок, посмотрел на свои сандалии.

– Я стараюсь меньше думать, – сказал сэр Котца, но Тайра поняла, что он уклонился от ответа. – Мысли замутняют ум. Ректору не нужно думать. За меня думают другие.

– Другие?

– Это университет, рассадник науки. Тут есть, кому думать помимо меня, – улыбнулся монах.

– Рассадник? Почему рассадник? – удивилась Тайра, подумав, что неверно истолковала английское слово.

– Рассадник науки, ереси и мракобесия, – подтвердил сэр Котца. – Но так говорить слишком долго, поэтому я говорю просто «рассадник науки».

Тайра засмеялась.

– Добро пожаловать в Ишанкар, юный падаван! – сэр Котца обвел рукой пространство вокруг себя.

– Юный падаван?

– Да пребудет с тобой сила, юный падаван! Используй силу, юный падаван! – сэр Котца опять рассмеялся и опять по секрету сообщил: – Я смотрел «Звездные войны»!

– Я тоже, – Тайра с сомнением посмотрела на монаха.

Положим, коан про веер она вычитала в отцовской книге, но коан про «Звездные войны» был ей незнаком. Наверное, и в дзен проникало что-то новое.

– Вы думаете, я здесь надолго, сэр?

Сэр Котца снова стал серьезным, подумал и сказал:

– Обычно никто не уходит из Ишанкара. Разве что совсем… Горан тебе не сказал?

– В каком смысле – совсем? – уточнила Тайра, уже догадываясь об ответе. Хотя Горан ей, конечно, этого не сказал.