Ткущие мрак

Поймать его живым оказалось не так-то просто. Но девчонка Гвизи, ее новая ученица – Дакрас – придумала рабочую схему. У нас все вышло без потерь.

Потом мы его разобрали на куски, позаботившись, чтобы он не переставал дышать.

Было весело, и я отомстил за брата, которого убили такие, как он.

Экстракт надпочечников великолепен, крови хватит надолго, а из позвоночника выйдет невероятное количество нужных предметов. В первый раз такая удача за много лет. Все, что от него осталось, мы сложили в ящик, засыпали солью с озера Харум-Та и отправили через континент, в Риону. Во дворец таувинов. Дакрас сказала, что это глупо и будут последствия. Она, конечно, талантлива, но слишком юна и много на себя берет. Это пройдет. Естественно, если маленькая зазнайка выживет.

«Об охоте на таувина». Письмо тзамас

Вир вернулся в зал через сутки после той неприятной ночной встречи, когда милое Облако легко лишило его талантов и едва не съело.

Мессерэ Менлайо никак не прокомментировал пропуск предыдущего занятия. Он учил высокому танцу со смертью и считал, что у всех есть своя голова на плечах. Если кто-то не понимает, зачем нужна регулярность в познании меча, то он рано или поздно этой головы лишится.

Мастер поставил Вира в пару с Эннио, заставив обоих шагать зеркально основным путям «Дороги Тиона» и сражаться из низких соланских стоек, где каждый укол перетекал в режущее движение, а обратный хват был столь же распространен, как и обычный.

Орсио на приход Вира не отреагировал. Если седоусый толстяк и был удивлен появлению гостя из Пубира после той беседы с Каром, то эмоций не проявил. Вир тоже ничего не сказал. Он не обижался на старшего мастера, сдавшего его непонятному и странному разноглазому человеку. Нельзя обижаться на малознакомого, который тебе не друг и даже не приятель. Да и обида – вещь совершенно непродуктивная. Виру она ничего не даст, лишь помешает тренировкам.

Просто для себя он решил, что его основная задача – учиться мечу. Точнее, дать телу окончательно подстроиться под те знания, что просыпались в нем каждый день. А все остальное на площадке не важно.

Как говаривала Нэ: обида – песок, который мешает смотреть вперед, когда попадает в глаза.

Но несмотря на это, разумеется, Вир думал о случившемся с ним.

О том, кто такой Кар, что ему надо и почему изображения светлячков остановили его от того, что он хотел сделать? Почему поверил, что Вир – не сойка? Что за соглашения с сойками? А самое главное – к чему эта встреча теперь приведет?

Расскажет ли Кар о нем Пубиру? Какой шаг сделает следующим и как поступить Виру?

Он худо-бедно мог ответить лишь на последний из вопросов. Бежать или скрываться не имело смысла. Отчего-то Вир ни секунды не сомневался, что играть в прятки можно с кем угодно, но не с Облаком. Тварь найдет его, и, стоит ей только захотеть, он мгновенно потеряет свои недавно обретенные способности, как это уже случилось в храме Шестерых.

– Ожидание, – сказала ему Катрин. – Научись ждать. Иногда решения приходят со временем. И порой все случается вопреки твоим действиям и воле.

– Разве это правильно – отдавать себя на милость Шестерым?

Она рассмеялась.

– Тот, кто ждет, выигрывает у того, кто торопится. Торопливость никогда не приносит удачи, а ожидание должно заканчиваться решением и действием. Но только в нужный момент. Понимаешь эту грань? Нет. Не понимаешь. Но поймешь.

И он решил оставить все как есть. Хотя бы пока у него не появится больше информации. Ходил на площадку, звонил в колокольчик и слушал то, что ему говорили светлячки.

Порой с ним случались вещи очень важные, а бывало, и странные.

К примеру, в один из дней ему жутко захотелось куриных яиц, он съел дюжину прямо сырыми, и показалось – ничего вкуснее в жизни не пробовал, хотя спустя несколько минут Вир со все возрастающим ошеломлением смотрел на оставленную на столе скорлупу и думал, что вообще на него нашло.