Ткущие мрак

– Принять решение? Только не говори, что ты решил его извести цирковыми фокусами и жонглированием, Попрыгун.

– Я говорю о том, что если он не опасен, не врет, пришел не ради тебя, то нет нужды держать его. Пускай идет.

– Мудро, – одобрила Бланка. – Но я бы не отпускала.

– А? – Лавиани и Шерон одновременно повернулись к ней, а Вир ощутил, что «взгляд» рыжеволосой обжигает его даже через черную повязку.

– Странно, что вы удивляетесь. Две сойки лучше, чем одна. У него есть определенные способности. И навык.

– Шаутты тухлые у него, а не навыки, – проворчала Лавиани. – Это была самая легкая драка в моей жизни. У него есть таланты, но пользоваться ими он неспособен. Никакого опыта боев, никакой хитрости.

– Так научи его.

– Ты совсем обнаглела, рыжая. Я не беру учеников, а этот дылда вообще не пойми кто. Он мог наплести нам с три короба, и что? Мы тут же обнимемся и станем добрыми друзьями? Хрена с два!

– Хрена с два, – поддержал ее Вир. – Хочу держаться от тебя как можно дальше. Так что отпустите меня, и я займусь делами, от которых вы меня отвлекли.

– Отпущу я тебя только… – взъерепенилась Лавиани, но ее оборвала Шерон:

– Хватит! Это ни к чему не приведет. – Было видно, что северянка приняла решение и показала ему иглу. – Сейчас ты уснешь. Не возражай. Ты уснешь, и тебя унесут отсюда. Если ты врешь, то хотя бы не найдешь место, где мы живем.

– Я не вру.

– И все же. – Она осталась непреклонна. – Это не больно.

– Хорошо, – вздохнул он, понимая, что у него все равно нет выбора и споры бесполезны.

– Увижу тебя еще раз, больше не буду добренькой, – пообещала Лавиани.

Вир хотел сказать, что если сейчас она считает себя добренькой, то довольно сильно заблуждается, но по привычке сдержался. Злые слова никогда не приводили ни к чему хорошему. В следующую секунду Шерон воткнула в него иголку, и последнее, что он запомнил, слабая улыбка на губах Бланки.

Глава седьмая Встречи на дороге

Однажды трое играли в таверне против предсказательницы.

Первый из них бросил кости, и те голосом предсказательницы пообещали ему любовь, богатство, а после смерть.

Второй бросил кости, и те голосом предсказательницы пообещали ему славу, память и смерть.

Третий бросил кости, и те встали на ребра, так, что предсказательница ничего не смогла пообещать ему. Лишь пожала плечами, да сказала:

– Ищи свою судьбу сам.

Первый вышел на тракт, повстречал прекрасную девушку, прожил долгую жизнь и умер богачом, встретив на пустой ночной дороге шаутта.

Второй вышел на тракт, повстречал таувина и после стал рыцарем света, известным на весь западный предел мира. Его уважали, любили и помнили даже после того, как на пустой ночной дороге он встретил шаутта и нашел смерть, вступив в бой с ним.

О третьем я ничего не знаю. Разве что он ушел по пустой ночной дороге и много лет спустя встретил на ней богача, а затем таувина и после пошел дальше.

Автор неизвестен

Дэйт повернулся на шум.

Мильвио, Тес и Гарджина, пригибаясь так, чтобы стать незаметными в высокой траве, спешили обратно.

Лицо треттинца измазано грязью и соком растений, на одежде пучки все той же зелени. Тес и Гарджина, две лучницы их маленького отряда, узкоглазые уроженки Соланки, собиравшие волосы в конские хвосты, перетянутые толстыми нитками с бирюзовыми бусинами, были двойняшками, отмеченными Шестерыми, и Дэйт до сих пор не знал, кто из них кто.

Постоянно путался, ошибался и негромко ругался в бороду.

Соланки лишь хохотали, тыкая друг друга в худые бока острыми локтями. Иногда у Дэйта появлялась мысль, что им просто интересно потешаться над ним и потому каждый раз они меняются именами, даже если он угадывает.

Дэйт не возражал против этой игры. Они, потерявшие свои семьи во время захвата Велата, пережившие нападение шауттов на колонну беженцев, переходивших Розовые топи, могли себе позволить хоть какую-то радость в жизни. А ему ничего не стоило подыграть и услышать их звонкий смех. В последнее время Дэйт слышал его преступно мало.