Ткущие мрак

– Двадцать всадников, – сказал Дэйту Мильвио, передавая заряженный арбалет невысокому Мату, парню, который присоединился к ним неделю назад, возле сожженного Шарта.

– Что у них на флажках? – Редик, фихшейзец возраста Дэйта, с лысой головой, круглой, точно шар, опирался на короткое копье. Повязка на его левой ноге снова начала намокать.

– Голубая птица, – ответила Тес или Гарджина. – И белый водоворот.

– «Синие воробьи». – Редик, как бывший солдат, знал многих из тех, кто теперь сражался на стороне горного герцога. – Их хорошо потрепали под Месасине. Но несколько рот из этого полка, как говорят, уцелели. Вторых не знаю.

– Кто-то из наших, – буркнул Дэйт и укорил себя, поймав насмешливые взгляды. – Вы поняли. Кто-то с моей родины. Новый отряд, не знаю, кем они были раньше, но сменили на эмблему Вэйрэна.

– Что делать-то будем? – Мату с вопросом посмотрел на Дэйта, а тот в ответ покосился на Мильвио.

Но треттинец едва заметно пожал плечами, и было понятно, что он хотел этим сказать.

Ты командир. Тебе и решать.

Он командир. Командир чего? Восьми человек, связанных друг с другом лишь тем, что все хотят выжить, прорваться через Сожженную полосу, перейти границу Ириасты, оказаться от войны как можно дальше и быстрее?

Мильвио мог командовать сам, но предпочел этого не делать. Дэйт не стал выяснять причины, но, на его взгляд, у великого волшебника, прошедшего войну Гнева, опыта куда больше, чем у других.

После услышанного в Балке разговора Дэйт в конце концов вспомнил сказки, которые когда-то нашептывала ему кормилица. О Четвертой, Рыжем, Вихре, Кошке, Крысе и многих других. О прозвищах, что носили великие волшебники. Он задал прямой вопрос треттинцу, и тот, чуть грустно улыбнувшись, не стал отпираться.

И воин поверил. Он устал удивляться, устал неделя за неделей встречать то необычное, что окружало его. Синий огонь, асторэ, шаутты, другие, мэлги, некромант, оживший конь, странная старуха, крылатые львы и путешествие через ничто. Отчего бы и не уцелеть кому-то из учеников Скованного?

Ну, уцелел и уцелел. Дэйт принял этот факт. Разве что назвал себя тупым ослом, который не догадался сразу, еще в ту ночь, когда слушал беседу Мильвио и Нэ. Да пожалел, что никакой магии у друга не осталось.

Он больше не задавал вопросов о его прошлом. Прошлое пусть останется в прошлом. В темных годах. Особенно если никак не поможет им сейчас.

Сперва, сразу после Балка, они направились к восточному побережью Жемчужного моря, но там война нагнала их. Все чужеземные корабли оставили порты Фихшейза, а те, что еще стояли на якоре, не могли никуда отплыть – по приказу герцога. Мильвио, стремившийся в Кариф, лишь сжимал кулаки да смотрел в сторону невидимого отсюда берега Алагории.

– Обстоятельства задерживали меня непростительно долго, сиор. Я давно должен был вернуться. И теперь снова не могу этого сделать.

– Есть ведь не только корабли. – Дэйт мало что понимал в море. – Лодки рыбаков. Контрабандистов. Маленькие торговые суда.

– Я уже пытался нанять нескольких. Все отказываются. Горло перекрыто. Блокада протянулась вдоль всего восточного берега. Алагория закрыла свое побережье. Там опасаются шпионов и проповедников Вэйрэна. И беженцев. Сейчас никому не нужны лишние рты.

– Пройти по побережью на север не удастся. Там мои соотечественники и все та же Алагория, которая укрепляет замки и стягивает армию. Когда Эрего разберется здесь, он ударит туда.

Треттинец несколько секунд молчал, затем принял решение:

– Попробуем переправиться южнее, а не получится – тогда в Ириасте.

– Нет, – не согласился Дэйт. – Неизвестно, сколько дней алагорцы продержат сплошную блокаду и кого потом станут пускать. Я бы на месте герцогини допускал лишь самые необходимые торговые суда. Для нас попасть на нужный корабль станет проблемой. Мы можем просидеть на берегу долго. А ты торопишься.

– Очень тороплюсь, сиор. Предлагаешь Лентр?

– Да. И по реке спуститься до западного побережья. А там искать подходящее судно в Кариф или Дагевар.

– Это лишние месяцы пути.

– Но не ожидание на берегу. Скорее мы дождемся прихода Рукавички, чем корабля.

– Мудрый совет. Я слишком устал, чтобы видеть очевидное, – кивнул Мильвио. – Что ж. Так и поступим.

Он в последний раз посмотрел на море, ставшее преградой для их планов.

Но и тут они опоздали.

Война все равно накрыла их, словно волна протухшей, смрадной воды. И им пришлось отступать – через плодородные равнины и живописные холмы, все время видя на горизонте дымы пожаров, встречая перепуганных, растерянных фермеров и окровавленных воинов в пропыленных одеждах.

Кто в одиночку, кто отрядами, кто в спешке, кто без паники отходил или бежал все дальше и дальше. Чтобы выйти, спастись или соединиться и попытаться дать отпор снова.

О, сколько раз уже это пытались сделать!

Брод Трех Дорог. Розовые топи. Лес Шершней. Мельница. Ситоу. Красное поле.