Тлеющая искра

Жадно вгрызаясь в воздух, он осмотрелся. Не его комната, другая. Пахнет деревом и разнотравьем. К бревенчатой стене сиротливо привалилась гитара, напротив кровати погасший камин, слева открытое окно. За ним лето или ранняя осень. На улице жарко, щебечут птички, стрекочут кузнечики, редкое кваканье лягушек и тонкое журчание ручейка вдалеке выдают близость с водоёмом. Над головой с тонким писком пронёсся комар. Макар попытался прихлопнуть его, но помазал.

Скрипя половицами, в комнату вошла Дарья Воробьёва. Никаких осколков, застрявших в лице, и запёкшейся крови в волосах. Милая девушка. Вид слегка небрежный. Босая, в растянутой футболке в цветочек, она вальяжно, но грациозно, как сама весна, прошагала мимо кровати и взяла гитару. При виде Макара её глаза радостно засверкали.

— Отдохнул? — спросила она. И, не дождавшись ответа, потянула его за руку. — Идём! Всё уже готово, а времени совсем мало.

В голове снова затрещали и затикали часы. Собиралась гроза.

Глава 5. Время выбирать

Костёр потрескивал в такт знакомой с детства мелодии. Уронив копну растрёпанных волос на плечо Макара, Дарья Воробьёва лениво бренчала на гитаре незатейливый мотив «Кузнечика». Рука машинально обвила её талию. Дарья не сопротивлялась. Её светлую кожу, усыпанную едва заметными веснушками, окатила рябь мурашек. Дарья улыбнулась Макару. Струны под её пальцами замедлились, сделав мелодию едва узнаваемой. Искры салютами летели вверх, таяли, касаясь озёрной глади, светлячками прятались в зарослях влажной травы. В подвешенном над костром котелке бурлил глинтвейн, наполняя летний воздух ароматом винограда и корицы.

С востока надвигалась чёрная туча. Приблизившись, она проглотила солнце, зло сверкнула далёкой зарницей и выругалась громом. Котелок с глинтвейном затрясся, а Дарья, вздрогнув от неожиданности, выронила гитару. Хмурое небо обрушилось на них ливнем. Озеро со звуком водопада изошлось кругами и пузырями. Костёр с тихим шипением испустил дух, глинтвейн в мгновение ока оказался испорчен дождевой водой. Стемнело. Не совсем по-ночному, скорее, как сразу после заката в очень пасмурный день. Прижав к груди гриф гитары, Дарья схватила Макара за руку.

— Хорошо хоть шашлыки поставить не успели, — хихикнула она. — Бежим отсюда в баню. Переждём. Гроза быстро пройдёт! — обнадёжила Дарья, увлекая его к деревянному домику. Оглядевшись по сторонам, Макар осознал, где они.

«На даче у моих родителей…» — понял он. Те же грядки огурцов под яблоней, деревянный забор, выкрашенный красным, рядом с калиткой стоит фигурка лягушки размером с собаку.

Сверкнула молния. В её свете Макару показалось, что на голове статуи сидит бородатая агама. Блеск озарения отразился в глазах зверька, их взгляды встретились, но стоило моргнуть, животное исчезло.

— Чего стоишь? Мы же промокнем совсем! — возмутилась Дарья. Её плечи дрожали. Макар снял толстовку и укрыл ей девушку. Этот жест умилил его спутницу. Кокетливо хихикнув, она наклонила голову набок и, резко прижав его к стене бани, поцеловала. Запустив руку в её мокрые волосы, Макар ответил на поцелуй.

«Дарья Воробьёва — моя жена!» — вспомнил он, когда их влажные языки сплелись. — Поэтому у нас одна фамилия."

Он осознал это отчётливо, без сомнений. Твёрдо стоял на ногах и впервые за долгое время чувствовал, что держит руку на пульсе реальности.

«Неужели вся та жесть мне просто приснилась?» — Оторвавшись от его губ, Дарья улыбнулась.

— Прямо как в романтической комедии! — подметила она. — Всегда мечтала так сделать, а на деле ужас, правда? Холодно, капли эти текут за шиворот… И как они в этих фильмах могут так самозабвенно сосаться?

— Наверное, их чувства в этот момент сильнее физического дискомфорта, — предположил Макар, открыв перед Дарьей дверь. Их встретили стены из массивных брёвен, закрытая чугунной заслонкой печка, две лавочки, углом огибающие небольшой стол, на нём радио, недопитая бутылка минералки и зажигалка отца, снизу поленница, напротив — дверь в парилку. Пахло смолой и древесиной.

— Чушь! — возразила она. Шагнув внутрь, Дарья скрутила волосы жгутом и выжала их на пол. — Просто красиво выглядит со стороны. Всё для зрителя. Чувства, конечно, могут взять вверх над здравым смыслом, но на несколько секунд, не больше. Стоило мне им поддаться — вся задница промокла! — Пожаловалась она, брезгливо ощупав прилипшие к бёдрам джинсы. Макар улыбнулся.

— Тебе идёт мокрая задница… — изрёк он, криво улыбаясь. Запрокинув голову, Дарья изошлась тихим смехом, похожим на звон китайских колокольчиков, висящих над входной дверью магазина.

— Может и так, — уклончиво согласилась Дарья, — но заболеть не хотелось бы. Растопи печь, пожалуйста. Обсохнем в парилке.

Дарья села на лавочку и, привалив к столу гитару, протянула Макару два поленца. Он открыл заслонку, закинул дрова в печь, взял со стола зажигалку и принялся возиться с растопкой. Когда огонь занялся, Макар сел рядом с женой и приобнял за плечи.