Тля. Антисионистский роман

Отныне впрок пойдет ученье,
и боль за позор затая,
не всепрощенье, а отмщенье
готовит Русская земля.
И эту страшную науку
не победят ни гнев, ни страх,
когда живьем не вас,
а внуков сожгут у вас же на глазах.

С полным правом он смеет говорить о себе:

Я в этот мир пришел не для забавы,
все сразу угадавший наперед.
Немыслимо достоинство державы,
когда погасло звание «народ».

С кем из поэтов можно сравнить этого неугомонного непоседу? Разве что с Валентином Сорокиным.

Сорокин пришел в русскую поэзию от жаркого марте -на и пламенем души своей зажег священный огонь любви к родному Отечеству. Именно этот огонь объединил вулканический характер поэта и его стихи и поэмы, то беспощадные, взрывчатые, то как поцелуй любимой:

О тебе шумят в лесах стремнины
И клокочут скальные орлы.
Знаю - ты и Родина едины
И неувядаемо светлы.

Для таких, как Валентин Сорокин, жизнь - это вечное горенье, отсутствие покоя, озабоченность и боль за нелегкую судьбу Отечества.

Россия, боль моя и вера,
Себя, светлейшая, храни.
И на багровых гребнях эры
Булат закаленный грани.

В этих молитвенных словах звучит тревога - поэт видит, сердцем чувствует надвигающуюся беду и поименно знает тех, кто ее несет, и тех, кто молчаливо не препятствует носителям зла.

Как стон измученной души звучит его голос:

О, Родина, и боль моя и грусть,
Гляди, опять без тени благородства
Сжигает все, чем ты дышала, Русь,
Слепое сионистское уродство.
И на святых славянских городах
Навешивает собственное имя.
В мечтах высоких, в мировых трудах
И мы уже становимся иными:
Не дорог нам отеческий порог,
И гордость предков укатилась в дали.
Чужой ученый и чужой пророк
Историю народа растоптали.
Я в их глазах пустыню узнаю,
Тоску тысячелетних фараонов,
Я ненавижу их, как смерть свою,
Идущую вне рамок и законов.
Они, они, трибуны полоня,
На языке картавом и кургузом,
Рассорили с украинцем меня,
С грузином пылким, с тихим белорусом.
Я весь, от шляпы и до башмака,
В руках у них, я ими аттестован
Бездарность Самуила Маршака
Превозносить над гением Толстого.
Бессонница горячая и ночь.
Сложна судьба поэта и капризна.
И я не знаю, чем тебе помочь
И как тебя спасти, моя Отчизна!

Стихотворение это написано в 1963 году, но как созвучно оно нашему трагическому для России, оккупированной Сионом, времени. За 20 лет до проклятой народом горбачевской «перестройки» поэт предвидел надвигающуюся беду и предупреждал. Эта тревога за судьбу Отечества звучит и в других его стихотворениях. Он поименно знает, кто несет беду России, и гневно указывает на них:

И мне противен тот позор,
Когда делец картаворотый
Над славой моего народа
Вершит неправый приговор.
Без стука рвется на порог,
Приняв за божий дар нахальность,
С претензией на гениальность
-Бродяга, циник, лжепророк.
Жесток, хвастлив, он и теперь
Идет вперед еще упорней.
Россия, ты его одерни
И покажи ему на дверь!

К сожалению, к тревожным голосам патриотов не прислушивались «агенты влияния», сидевшие на вершине власти.