Тьма (Город #0) (СИ)

Он и сам с трудом верил в то, что ни разу не сомкнул глаз в течение последних четырёх суток. Усталость, навалившаяся на его организм, была поистине титанической, и Пётр Алексеевич искренне боялся того, что после того как он ляжет спать, то будет просто не в состоянии проснуться самостоятельно, по крайней мере, в течение суток. Для того чтобы этого избежать он строго на строго наказал своей супруге, во что бы то ни стало, разбудить его ровно в 18-00, за 2 часа до вылета.

За всей этой суетой страшный сон, приснившийся ему сразу после операции, совершенно вылетел у него из головы, и, проваливаясь в такое желанное небытие, он едва ли рассчитывал на то, что вновь встретится с забытым кошмаром.

Как и прежде, события развивались по уже знакомому сценарию.

Вновь всё пошло наперекосяк, сразу же после того как кровь была заменена на экспериментальный реактив. Пребывая в состоянии первобытного ужаса, Пётр Алексеевич неподвижно следил за дальнейшим развитием событий, не в силах что-либо исправить.

С ужасающей лёгкостью, расправившись с медиками, Девятов решил взяться за Пётра Алексеевича. Отчаяние придало Петру силы, но скрыться от безумного профессора было уже невозможно. До хруста в рёбрах, вжавшись в стену, Пётр Алексеевич вновь наблюдал за тем, как в склонившемся над ним профессоре борются две сущности.

На этот раз профессору было ощутимо труднее побороть зверя поселившегося в его теле, даже на несколько коротких мгновений. Сейчас всех его нечеловеческих усилий хватило лишь на то, чтобы прохрипеть: - "Убей!". После этого он кинулся на Петра Алексеевича, глубоко вгрызаясь в его горло.

Бесконечный вопль Петра смешался с бульканьем крови в горле. Подобно хищному зверю, мотая головой из стороны в сторону, Девятов пытался вырвать у Петра Алексеевича кусок гортани. Тело Петра, будто ничего не весящее безвольно моталось в пасти безумного профессора. Захлёбываясь криком, Пётр открыл глаза.

- Пётр, проснись! Да проснись же, ты, наконец! Ты меня пугаешь! Ну, пожалуйста, проснись, - причитала жена Валентина, отчаянно тряся его за плечё.

Дикими, расширившимися от ужаса глазами, Пётр несколько долгих секунд глядел на супругу, на окружающие его предметы и мебель, находящиеся в его спальне, пока, наконец, окончательно не убедился в том, что находится у себя дома в абсолютной безопасности.

- Господи, - запричитала, всерьёз напуганная происходящим Валентина, - ты так сильно меня напугал. Ты несколько минут кричал во сне, а я никак не могла тебя разбудить. Дорогой, ты так сильно устал, может тебе не стоит сегодня лететь. К чёрту, этот вертолёт, а? Ведь наверняка любой из твоих молодых и толковых специалистов сможет справиться без тебя?

Но Пётр Алексеевич не мог позволить себе отстраниться от дел на данном этапе, и, превозмогая себя, а так же назойливые причитания супруги, начал собираться в дорогу.

После нескольких часов сна он, вопреки первоначальным расчётам, вовсе не чувствовал себя отдохнувшим. Скорее даже напротив - жуткий сон отнял у него те немногие остатки сил, которыми он располагал до этого. И теперь, совершенно разбитый, он отправлялся в институт для того, чтобы оттуда перевести тело профессора на вертолетную площадку.

Супруга до последнего пыталась переубедить мужа, но тот оставался непреклонен. Покидая квартиру, он увидел в глазах Валентины, едва сдерживаемые слёзы, и поспешил на улицу до того, как она разрыдается.

***

Полтора часа спустя во чрево вертолёта внесли носилки, на которых покоилось тело, притянутое к ним же ремнями безопасности - нелишняя предосторожность от того, чтобы во время транспортировки пациент случайно с них не упал и травмировался. Сверху тело было закрыто белой простынёй, для того чтобы укрыть его от любопытных взглядов.

В течение следующего часа полёт проходил вполне нормально. Однако в тот момент, когда уже была преодолена большая часть пути, пилот по рации получил сообщение о том, что в их сторону надвигается гроза с ураганным ветром, поэтому им настоятельно рекомендовали посадить вертолёт на ближайшем лётном поле и переждать стихию.

Обеспокоенный возможной задержкой во времени Пётр Алексеевич попытался выяснить у пилотов, сколько же времени отнимет у них это посадка.

- Это надолго? - пытаясь перекричать шум мотора, спросил Пётр Алексеевич.

- Пока неизвестно, но разумнее всего переждать. Здесь поблизости есть военный полигон. На его территории имеется оборудованная вертолётная площадка. Туда частенько прилетают разные военные шишки с инспекциями, а так же местный губернатор.

Конечно, Пётр Алексеевич был разочарован, считая, что всё это только излишняя предосторожность, и даже попробовал спорить с капитаном, но какие бы аргументы Заврыгин не приводил, тот был непоколебим, поэтому ему ничего не оставалось делать, как вернуться на место.

Заврыгин едва успел сесть в кресло, когда винтокрылая машина содрогнулась и накренилась под внезапным порывом шквального ветра. Мгновение спустя в толстые стёкла иллюминаторов, расположенных по бокам вертолёта, словно из водомёта начал хлестать проливной дождь.