Тьма, – и больше ничего

– Готово, мистер Стритер. Я могу называть вас Дэйв, раз уж я по крайней мере на какое-то время вылечил вас от рака?

– Вы глубоко безумны, – ответил Стритер, но в его голосе слышалось чуть ли не восхищение.

– Нет, сэр. У меня нет отклонений, как у прямой линии. И, обратите внимание, я сказал на какое-то время. Наши переговоры сейчас на стадии «попробуйте – и вам понравится». Она продлится примерно неделю или дней десять. Настаиваю, чтобы вы сходили к врачу. Думаю, он отметит значительные перемены к лучшему. Однако это ненадолго. Если только…

– Если только – что?

По-приятельски улыбаясь, Элвид подался вперед. Его, казалось бы, безобидный рот был вновь полон зубов (и больших).

– Я обычно бываю здесь примерно в одно и то же время, – сказал он.

– На закате?

– Верно. Многие меня просто не замечают – смотрят сквозь меня и будто бы меня не видят. Но вы ведь увидите, да?

– Разумеется, да, если мне станет лучше, – ответил Стритер.

– И принесете мне кое-что.

Элвид еще шире улыбнулся, и Стритер увидел нечто жуткое: слишком многочисленные зубы были не просто чрезмерно большими – они были острыми.

Когда Дэйв вернулся, Джанет складывала в комнате для стирки чистое белье.

– Ну, наконец-то! – воскликнула она. – А то я уже начала беспокоиться. Как доехал, хорошо?

– Да, – ответил он, окидывая взглядом помещение. Тут все иначе, будто он видел сон. Тогда Стритер включил свет – стало лучше. Сном был Элвид. Элвид и его обещания. Просто псих, которого на денек отпустили из Акадской лечебницы.

Жена подошла и поцеловала его в щеку. Разрумянившись от горячего воздуха сушилки, она выглядела весьма привлекательно. Ей было пятьдесят, но она казалась намного моложе. Стритер подумал, что после его смерти ее жизнь может неплохо сложиться. Не исключено, что у Мэй с Джастином появится отчим.

– Хорошо выглядишь, – сказала Джанет. – Даже румянец появился.

– Правда?

– Правда. – Она ободряюще улыбнулась с некой скрытой настороженностью. – Поговори со мной, пока я буду складывать оставшееся белье, – ох и нудное же занятие!

Он остановился в дверях прачечной комнаты. Свою помощь он уже не предлагал: она считала, что он даже кухонные полотенца не мог свернуть как следует.

– Джастин звонил, – сказала она. – Они с Карлом в Венеции. Сказал, водитель вполне прилично говорил по-английски. Ему там нравится.

– Здорово.

– Ты правильно сделал, что пока не сообщал им о диагнозе, – сказала она. – Ты оказался прав, а я – нет.

– Впервые за годы совместной жизни.

Она сморщила нос.

– Джас так ждал этой поездки. Но когда он вернется, придется сказать. Пожалуй, самое время. И Мэй приедет из Сирспорта на свадьбу к Грейси. – Имелась в виду Грейси Гудхью, первая дочь Тома и Нормы. Карл Гудхью – спутник Джастина – был их вторым ребенком.

– Посмотрим, – ответил Стритер. Один из индивидуальных пакетов лежал у него в заднем кармане, однако он, как ни удивительно, не чувствовал даже малейшего рвотного позыва. Наоборот, ему захотелось поесть. Впервые за долгое время.

Это совсем ничего не значит – ты же, надеюсь, сам понимаешь? Просто редкий психосоматический подъем. Вскоре они и вовсе «поредеют».

– Как и мои волосы, – вслух обронил он.

– Что, милый?

– Нет-нет, ничего.

– Кстати, о Грейси… Звонила Норма: напомнила, что в четверг их очередь пригласить нас к себе на ужин. Я обещала обсудить это с тобой, но у тебя слишком много работы в банке – сидишь допоздна, все какие-то проблемы с кредитами и так далее. Я даже засомневалась, появится ли у тебя желание их видеть.

Она говорила обычным спокойным тоном, но неожиданно расплакалась, и крупные, как описывают в книжках, слезы, переполнив глаза, градом покатились по ее щекам. За время совместной жизни чувства успели порядком притупиться, однако теперь Стритер ощущал их бурный всплеск, как в молодости, когда они с Джанет жили в убогой квартирке на Коссутстрит и иногда занимались любовью на ковре. Он прошел в комнату для стирки, взял у жены из рук рубашку, которую она складывала, и обнял ее. Она порывисто ответила на его объятия.

– Как все это жестоко и несправедливо! – воскликнула Джанет. – Ничего, мы выстоим. Не знаю как, но выстоим.

– Непременно. И начнем с того, что, как обычно, пойдем на ужин к Тому с Нормой.

Чуть отпрянув, она посмотрела на него мокрыми от слез глазами.

– Ты хочешь им сказать?

– Чтобы испортить вечер? Ни в коем случае.

– А у тебя получится поесть, чтобы не… – Приставив к губам два пальца, Джанет раздула щеки и скосила глаза, изображая рвотный позыв и тем самым вызывая у Стритера невольную улыбку.

– Насчет четверга не знаю, но сейчас я бы что-нибудь съел, – ответил он. – Может, изобразить что-то типа гамбургера? Или лучше просто сходить в «Макдоналдс»… если хочешь, принесу тебе оттуда шоколадный «шейк»…

– О Господи! – воскликнула она, вытирая глаза. – Просто чудо какое-то.

– Я не стал бы называть это чудом, – объявил в среду днем Стритеру доктор Хендерсон, – однако…